— Хорошо, ваше сиятельство, — помолчав, ответил альв. — Делайте, как считаете нужным, но подержите их еще на вашем поводке, как вы говорите. Пока мы не будем готовы.

— Ну, и славно, ваша милость. Нам, кстати, потребуются еще деньги.

— Опять?

— Наши декорации дороги, а наши зрители привыкли к самому лучшему.

— Так соберите эти деньги у них самих. Я дам вам еще денег, но пора бы уже организовать и приток золота от ваших благороднейших рыцарей.

— Не всё так просто, ваша милость. Как только мы начнем доить наших коровок по настоящему, их папочки и мамочки возмутятся, а тут и Тайная Стража объявится. Они и так вокруг нас вьются.

— Что-то серьезное? — забеспокоился Лазаинар.

— Пока нет. Ходят вокруг, вынюхивают. Но не кусаются и не лают.

— Смотрите, граф, чтобы они к вам своих людей не привели.

— Да куда им. Мы всех своих знаем. Всех подозрительных отсеиваем еще на стадии ученичества.

— Я верю в ваши таланты, ваше сиятельство.

— И я в ваши, ваша милость. Ладно, пойдемте наверх, к остальным. Они уже, наверное, начали обряд. Пора и Блистающему Королю к ним присоединиться.

Гленард метнулся к соседней двери, толкнул ее. Она, к счастью, подалась, и он исчез за ней, оказавшись еще в одной спальне, как раз вовремя, чтобы не столкнуться с теми, чей разговор он слушал. Он услышал, как открылась и закрылась дверь, тяжелые шаги, удаляющиеся в сторону лестницы, за которыми следовала легкая, почти неслышная поступь.

В доме делать больше нечего. Подобраться поближе и наблюдать за ритуалом, конечно, интересно, но это ненужный риск. Гленард и так узнал немало полезной информации. Похоже, заказчиком всего этого спектакля является Лазаинар, а точнее — мятежные короли. Ну, здравствуй, новый альвийский заговор. Соскучились по Четвертой альвийской войне? А она, похоже, на пороге.

Гленард вышел в коридор и добрался до той спальни, через которую он попал в дом. Осторожно прикрыв за собой дверь, подошел к окну, выглянул, осмотрелся, залез на подоконник и прыгнул вперед, почти бесшумно приземлившись на угол крыши сарая. Замер, подождал минуту. Снова поднялся, протянул руку и осторожно прикрыл за собой створку окна, а потом и ставню, поморщившись от небольшого скрипа.

Соскользнув с крыши сарая вниз, Гленард начал свой путь назад. Он прокрался между кустами роз, свернул за угол высокой зеленой изгороди, и чуть не уткнулся в спину слуги-охранника. Гленард замер, огляделся, а потом, как атакующая змея, распрямился и схватил стражника, крепко зажав его горло сгибом локтя правой руки, а пальцами левой пережимая ему артерию на шее. Охранник захрипел, задергался, попытался вырваться, но Гленард знал, чего ожидать, поэтому держал крепко. Годы войны пронеслись перед глазами, как одно мгновение. Тело еще помнило рефлексы, пусть и не приходилось ему заниматься устранением часовых уже долгое время. Через несколько мгновений стражник затих и обмяк. Гленард осторожно положил его на песок дорожки. Жить будет, только немного поспит.