В следующий миг выгибаясь всем телом, потому что он повторяет этот трюк с бельем, на этот раз там, внизу.

— А-а-ах-х, — выдыхаю, пальцы сжимаются в кулаки, прямо под его ладонью.

Торн подается ко мне. Вплотную.

Не отпускает ни рук, ни взгляда, а те движения, от которых внутри вспыхивают искры, пламенем бегущие по телу — дразнящие, от мягких и плавных, до сильных, почти жестких, заставляют кусать губы и ерзать. Мне кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди: особенно когда он склоняется над этой самой грудью, прихватывая губами сосок и лаская его языком в ритме откровенных движений. От легких, едва ощутимых касаний до жестких, когда хочется всхлипнуть от желания большего.

И я всхлипываю, а в следующий миг замираю. Теперь движения его пальцев раскрывающие, интимные настолько, что мне даже думать об этом страшно. Но вместе с тем настолько приятные…

Кажется, я сама не замечаю, как начинаю двигаться вместе с ним. Кусаю губы, шепчу

— То-орн…Торн…

Он поднимает голову, и холодный воздух обжигает кожу там, где только что были его губы.

— Скажи это, — говорит он. — Скажи это еще раз, Лаура.

— Что? — шепчу, снова облизывая губы. — Что я тебя хочу?

— Скажи мое имя. Так

— Тo-орн, — повторяю. И добавляю, глядя в синие, как зимняя ночь, глаза: — Хочу тебя. Сейчас.

В следующий миг в меня ударяет пламя. И одно резкое движение. Это настолько сильно и глубоко, что я кричу не от короткой сгоревшей в ледяном огне вспышки боли, а от смены сумасшедших, острых ощущений.

Ладонь Торна ложится чуть повыше ключицы, повторяя несуществующий узор харргалахт, излишки пламени втекают в его руку, и мир снова обретает четкие грани.

— Лаура, — говорит он. И хрипло повторяет. — Лаура.

Я выдыхаю. Перехватываю его ладонь, сплетая пальцы. А потом осторожно двигаюсь. Сама.

Это… остро. Еще острее слышать его рычание сквозь стиснутые зубы, а потом — чувствовать пальцы на своих бедрах. Втягивать неожиданно ставший раскаленным воздух, вздрагивать всем телом, принимая его в себя целиком. А потом — отпуская.

Цепляюсь дрожащими пальцами за сильные плечи, и он замирает.

— Больно?

— Н-н-нет, — шепчу. — Нет. Пожалуйста, не останавливайся.