— Лаура, вам лучше остаться во флайсе, — произносит он, а я вижу на фоне вспышек пламени — красных драконов, стальной отблеск.

Этот отблеск увеличивается в размерах, приближается, и вот уже виден размах крыльев.

— Возвращайтесь во флайс, Лаура, — с нажимом повторяет Халлоран.

Ко мне тут же приближаются двое из нашего сопровождения.

Вокруг нас столько иртханов, что меня уже штормит от пламени, а Торн все ближе, ближе и ближе.

Меня чуть ли не силой усаживают во флайс, и мне приходится пригнуться, чтобы продолжить смотреть. Чем он ближе, тем сильнее меня знобит. Тем сильнее что-то внутри тщетно пытается раскрыться, подавленное препаратом.

Проходит, кажется, всего несколько мгновений — или несколько бесконечно долгих минут, когда шлейф из красных драконов остается позади, а на нас падает огромная тень. Я даже не представляла, что тень может быть настолько огромной. Не говоря уже о том, кто ее отбрасывает: дракон начинает снижаться, и я впервые в жизни чувствую себя такой крохотной.

Когда он садится, флайс вздрагивает от потоков воздуха, пыль и мелкие камни жалят стекло.

Я смотрю на него, не в силах поверить своим глазам: на огромного, мощного зверя, кажется, заполняющего собой всю пустошь. Чешуя, иссиня-ледяная, сверкает на солнце, охлаждая дрожащий от столкновения жара и холода воздух. В тот момент, когда пронзительно-синий взгляд врезается в меня, я словно перестаю быть собой, Лаурой Хэдфенгер, Лаурой Фил, человеком, иртханессой или кем бы то ни было еще.

Рывком распахиваю дверцу флайса и бросаюсь к нему.

— Назад, ферна Хэдфенгер! — я даже не успеваю понять, кому принадлежит этот крик, потому что голоса вокруг вдруг становятся едины, как автоматизированные.

Кто-то бросается мне наперерез, но этот кто-то тут же рывком подается назад, потому что дыхание дракона выстилает стену ледяного пламени между нами.

— Всем не двигаться!

Это тоже чей-то приказ, но его поглощает треск ледяного пламени теперь уже слева от меня.

Я иду по этому коридору, вдоль пламенно-ледяных стен, под моими ногами потрескавшаяся от жары пустошь становится ледяной пустыней. Этот взгляд притягивает меня как магнитом, взгляд, и странное чувство внутри, которому я не могу найти объяснения. Безграничное, бесконечное чувство единства, ощущение, что внутри меня глубокая пустота, и с каждым шагом она заполняется.

Сумасшедшей силой, пламенем, мощью, сливая, спаивая нас воедино, как нечто, что не может существовать по отдельности.

Дракон, который стоит передо мной, закрывает собой все, даже небо. Рядом с ним просто невыносимо холодно, но когда я протягиваю к нему руку, он опускает голову. Из ноздрей вырывается тонкая струйка дыма, скользящая по запястью, как воздух из кондиционера.