— Тебе просто не нужно нервничать.

Идиотский ответ. Кажется, теперь она вообще ничего не испытывает. И на мои слова лишь иронично вскидывает бровь.

— Лазаж знает, что я ведьма. Ты сказал ему?

По спине аж проходит рябь. Кожа начинает лопаться, выпуская наружу волчью шерсть. Адским усилием воли заставляю себя остановить всплеск неконтролируемого обращения. Мне же не пять лет!

Эта новость переворачивает мир вверх ногами.

— Почему ты решила, что он знает? — Голос охрип, но мне уже плевать, что она может счесть меня трусом или слабаком.

— Он сам мне сказал. Кажется, я все еще жива лишь потому, что нравлюсь тебе. А он испытывает перед тобой слишком большое чувство вины, чтобы отобрать любимую игрушку.

От ее холодного тона и невозможности понять, что она чувствует, крышу сносит окончательно. Бросаюсь к ней и хватаю за обнаженные плечи.

— Да, тебе лучше свыкнуться с тем, что ты теперь моя. Если считаешь себя игрушкой, то… Мне даже лучше. Волки — очень игривые существа. Мы любим забавы.

Надеюсь ее как-то встряхнуть, но она по-прежнему смотрит на меня холодно. Даже не моргает.

Кладу ладонь на ее упругие ягодицы и сжимаю. Так, чтобы она почувствовала боль. Всю ту агонию, которую ощущаю я сам. Может хоть это ее приведет в чувство?

— И я уже в предвкушении наших новых игр.

Все, чего добился, — вновь нахлынувшее возбуждение. Да успокоюсь ли я когда-нибудь?! Чем больше пробую ее, тем больше хочется еще. Еще немного и буду ходить с постоянным стояком. Но прожить жизнь, не вылезая из спальни и трахая ее сутками внезапно кажется самой желанной мечтой.

Кажется, мне удается ее немного оживить. Аглая хмурится и упирается кулаками мне в грудь. Хоть бы погладила раз, холодная стерва. Я уже в шаге от того, чтобы найти ведьму и заставить ее сварить любовный напиток. Чтобы эта подменная княжна наконец разделила мои чувства, забрав на себя половину. А иначе я сдохну под грузом желания к ней.

На какую-то секунду я теряю концентрацию. И этого достаточно, чтобы все полетело к хренам собачьим. С раздражающим уши визгом в мою руку впивается огромный… клубок шерсти. Что-то пушистое, мягкое и увесистое. Когти вспарывают кожу, прорезая мясо.

Не хочу отпускать Аглаю. Пытаюсь стряхнуть вопящую дрянь, чувствуя все новые и новые укусы. Аглая сама отходит, отстраняется. И вдруг начинает смеяться, глядя на мою руку.

Принюхиваюсь и свободной рукой пытаюсь отодрать это нечто от себя. Хватаю существо за шкирку и швыряю на пол. Это кот. Огромный жирный кот.

— Нет! — Аглая бросается к мохнатому монстру.

А он встает на короткие лапы, выгибается и шипит. Отвратная морда. Почти человеческая.