Аглая вцепилась в его волосы и оттянул голову Дамазы от своей шеи:
— Как долго меня не было?
По его щеке стекла одинокая блестящая слеза. Хриплый, но такой любимый голос, печально ответил:
— Пять лет…
Внутри что-то лопнуло. Взорвалось. Она потянулась к нему и поймала соленую слезу губами. Все дикое и животное, что всегда жило в ней, но пряталось где-то глубоко, проснулось.
Она до сих пор не была целой. Не хватало его. Аглая оттолкнула Дамазы, заставляя перевернуться на спину, и оседлала крепкие бедра. По коже заскользили прохладные капли дождя. В небе загрохотало оглушительным раскатом.
Дождь усилился. Холодный, колкий, пахнущий сыростью и пылью. Земля превращалась в грязь, а сбитые ударами капель листья липли к коже.
Аглая разодрала его рубашку и закусила губу от шока. На его груди, напротив сердца белел шрам от ожога. Ее имя… Он выжег на себе ее имя…
Аглая стянула свитер и отбросила в сторону. Его полубезумный взгляд замер на ее животе, на черной татуировке.
— Ты должен мне пять лет любви… Прямо сейчас…
Он зарычал, снова перевернул ее на спину и набросился на губы звериным поцелуем. Это была одержимость. Сумасшествие. Это была любовь.
Дождь хлестал по телам, соприкасался с горящей кожей и превращался в пар.
Аглая царапала его кожу до крови. Кричала, срывая голос.
И жадно ловила его хриплый шепот:
— Моя… моя… моя…
Эпилог
Эпилог