— Фаль, — даже не звук, дыхание сорвалось с ее губ, когда я справился с ворохом юбок, чтобы прижаться к ней телом. Она шептала словно в бреду, а я был счастлив, что с губ ее срывается мое имя. — Фаль…

Ее глаза распахнулись, почувствовав, что я теряю терпение, но я не хотел спешить. Подняв руки, ее тонкие пальчики почти любовно коснулись краев моей маски, чтобы снять ее и узреть мое лицо. Улыбка, что подарила она мне сразу же, словно стала разрешением. Ее взгляд будто говорил: «Тебе можно все».

Стараясь придерживать свой вес, чтобы не раздавить свою девочку, я прижимался губами к коже, где только успевал ее оголить. Губы нежно, но откровенно припали к ее губам, руки беспрепятственно пустились в исследование любимого тела, каждый миллиметр которого не просто знаком, а является родным.

— Нежность моя, — шептал я, чувствуя, как она отзывается подо мной. Сходил с ума от тактильных ощущений при прикосновении ее обнаженной груди к своей. И плевать, что мы в спутанной одежде и прямо на полу чердака под крышей, как же нам хорошо сейчас в этом нетерпении…

Она запрокинула голову в безмолвном крике, чувствуя мое проникновение. Ручки вцепились в мои плечи, когда я первым толчком вырвал первый стон, заставивший меня реагировать на нее по одному лишь звуку, что она издала. Хочу еще, еще.

Трудно не заметить чувств, что искрят между нами в моменты, когда мы занимаемся любовью. Ее пальцы в моих волосах. Мы созданы, чтобы быть единым целым, разве богам этого не видно?

Слегка приподнялся, не останавливаясь, чтобы лицезреть, насколько она совершенна. Светлая, гладкая кожа, опьяняющая на вкус. Мягкая грудь под моей ладонью, утыкающаяся в нее твердой маленькой бусинкой соска, что так захотелось обласкать языком…

Подался назад, чтобы осуществить желаемое, но она не отпустила: сжав полы моей одежды в кулачках, потянула на себя, одновременно ножками обвивая мои бедра. В мозгу как что-то перемкнуло. Страсть ударила в голову, вынуждая меня выпрямиться на коленях, наслаждаясь ею, придерживая за ягодицы на весу.

Девочка выгибалась и постанывала, когда я доказывал нам нашу целостность. Вскоре замедлил движения — я ощутил, как она сжалась вокруг меня. Подался вслед за пьянящей пульсацией, вновь покрывая ее всем телом. Все еще помутненный взгляд девочки, расслабившейся и разомлевшей в моих руках, подсказал, что я все еще могу действовать.

— Я люблю тебя, — шепнул ей на ушко, вновь начиная не спеша двигать бедрами.

Подавшись на звук моего голоса, она ответила самым теплым взглядом, на который была способна: