Поднимает удивлённо брови, но выходит. Окидываю взглядом любимую спину. Может, последний раз. Пытаюсь прислушаться к бесшумной походке.

Если известие окажется слишком тяжёлым, если он вдруг сорвётся, Райтер с Лео успокоят. А я тогда буду настаивать, чтобы вывезти, хоть в бессознательном состоянии.

Забиваюсь в угол кровати, под одеяло, ощущаю, как начинает трясти. Стараюсь прийти в себя. А вдруг наоборот, начнёт рассказывать, что это не имеет значения, со своим неистребимым благородством. Но ведь имеет.

Сижу, смотрю в окно, прислушиваюсь. Слёзы все высохли давно, в голове опустошённость. Долго его нет, целую вечность. Но и шума вроде не слышно. Значит, разговаривают. Или обдумывает, переваривает информацию.

Едва уловимое движение двери, почти не различимый звук. Тихо, бесшумно заходит — скорее угадываю, чем слышу. Приостанавливается на пороге, не могу заставить себя на него взглянуть. Боюсь.

— Тали, — зовёт.

Приближается, забирается ко мне, обнимает. Кладу голову на грудь, вдыхаю любимый запах. Рискую заглянуть в глаза. Взгляд мрачный и упрямый, попробуй пойми.

— Глупости, — говорит. — Нет в тебе ничего. Не у всех же проявляется. Вон Халир даже курит — и ничего. Да и остальные на других планетах бывают, уже давно было бы известно, если бы все они так на никотин реагировали.

— А если есть? — спрашиваю бесцветно. Ты сам себя хочешь убедить, а что потом? Всю жизнь расплачиваться за неверное решение? — Дети? Внуки? — шепчу.

— Это проверяется.

— Если знать, что проверять…

— Тебя с родственником сколько поколений разделяет? Около пяти? Думаешь, за это время ничего не проявилось бы?

— Думаешь, Мантиро послали бы, предполагая, что она может так себя выдать? Мы не знаем, как и когда оно проявляется.

— Узнаем.

— Антер! — не выдерживаю. — Ну нафиг тебе эта таринская зараза? Улететь бы и навсегда забыть! Завести нормальную семью…

— Правда думаешь, смогу забыть?

— Хоть попытаться! Ведь она будет преследовать нас до конца жизни, и наших детей…

— Я дурак, Тали, — сообщает вдруг, смотрит таким взглядом, прикасается пальцами к щеке. — Нет в тебе никакой заразы, и никогда не было. Ты лучшее, что со мной случилось в жизни, и я не отпущу тебя ни за что. Не отпущу. Даже если ты прямо сейчас в монстра превратишься.

Антер