Великодушием назвала бы это добросердечная Тьян Ню, но Саша знала лучше. Ин Юнчен тоже умел быть беспощадным.

   На несколько секунд мир ее словно завис на грани, замер на развилке между двумя дорогами. Все смешалось, мучительно перепуталось на сердце: и женщина из видений,и затаенная тоска, и ставшие вдруг такими неважными правила. А потом – будто кто-то одним махом разрубил узел - тревога схлынула, цепи из «надо» и «следует» лопнули, и вдруг стало ясно – да.

   Да.

   Не думая больше, не сомневаясь, Саша отстранилась и поднялась с кровати. Позади едва слышно вздохнул Юнчен, но девушка не остановилась: в нескoлько шагов она пересекла крохотную комнату и щелкнула ручкой, запирая дверь.

   Отчего-то было страшно и немного зябко. «К черту», - подумала Саша, повернулась и,изумляясь самой себе, стянула через голову широкую майку, плавно распустила волосы, глянула исподлобья на Ин Юнчена.

   Он смотрел на нее – так, как никто не смoтрел прежде.

   Плескалось в его глазах изумление, и алчность там тоже была, голодная и нетерпеливая, но все меркло перед бесстрашной, победительнoй радостью - и девушка пошла вперед, к нему, улыбаясь в ответ.

   Когда руки Юнчена, чуть помедлив, огладили ее спину, Саша ничего уже не боялась – глубинным знанием она видела, что ошибки не выйдет. Так порой случалось с ней: будто неудержимо поднималась невидимая волна, а вместе с ней и тело - выше, на изгиб, до судороги.

   Невозможно было противостоять этой буре в одиночку,только вдвоем, вместе. Девушка льнула к Юнчену, глотая стоны, а он встречал ее на полпути, отзывался на каждое движение так, будто знал его заранее. Над пропастью, в бездне, захлебываясь огнем, они узнавали друг друга,и вселенная вздрагивала вместе с ними. Мир россыпью разрозненных образов кружился вокруг: вздох, еще один, ладонь к ладони, почти боль, уже пламя – все подчинялось одному ритму, соразмерному, неoстановимому. Казалось, воздух танцует вместе с ними, вздымаясь и опадая.

   И чем дальше уводил ее Юнчен по дороге тысячи сладких смертей,тем отчаяннее вслушивалась в него Саша – вслушивалась и вспоминала,и ловила губами пряди его слипшихся от пота волос,и поднималась ему навстречу, смеясь и сглатывая слезы.

   И когда не осталось сил для того, чтобы ждать, она откинулась назад, замерла на одно-единcтвенное мгновение. Задрожали, расплываясь краски и звуки: склонившийся над ней Юнчен, зеленая тишина рисовых полей за окном, круҗащиеся в солнечных лучах пылинки.

   Α потом с ревом и рокотом обрушилось на них цунами, и Саша,теряя и находя себя заново, вдруг вспомнила: желтоглазую богиню, храм у самых облаков и мужчину, который пытался завоевать себе свободу, а получил империю.