Я безотчётно постукивала ногтями по обложке записной книжки Эсстель и задумчиво смотрела на огонь в камине. С первым побуждением швырнуть дневник принцессы в огонь я уже справилась. Он был написан не для меня, и не мне решать его судьбу. А второе… так и не пришло. Оказалось, что я абсолютно не представляю, что теперь делать — ни с полученной информацией, ни вообще.

Сын мастера Парриша молчал, только наблюдал за мной, да записывал что-то огрызком карандаша в собственную книжечку, вдвое меньшую по размеру. Причем тут же прятал её в глубокий карман брюк, как только замечал, что я вижу то, чем он занят. Еще один дневник с откровениями? Я обдумала этот вариант и пришла к выводу, что мне плевать.

Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, мечтая уснуть на сто лет. Но шум крови в ушах не позволил мне провалиться в спасительное забытье. Ну и ещё внезапный и настойчивый стук в дверь. И лекарь, который тряс меня за плечи.

— Как вас там… Тамина? Вы слышите меня?

Резкий запах чего-то невообразимо отвратительного бесцеремонно ввинтился мне в голову. Я распахнула глаза и лишь чудом удержалась от того, чтобы не полоснуть Иглой по участливому длинноносому лицу.

— Какого демона! — хрипло крикнула я, на эмоциях воткнув острие Иглы в обшивку кресла рядом с собственным бедром.

— Я решил, что вам дурно. У вас нездоровый цвет лица.

Я хмыкнула, но решила не уточнять, насколько мне повезло, что у меня вообще есть хоть какой-то цвет лица. Огромный красный диск солнца величаво выплыл из-за горизонта полностью, пока я читала. Я следила за ним краем глаза. Проверяла, не потеряют ли плотность пальцы, листающие хрупкие страницы. Дорогая бумага не утратила свою шелковистость. Звуки не перепутались с запахами. И мне даже не очень больно. Разве что в груди поселилась выматывающая тяжесть, будто вместо живого сердца у меня отныне холодный кусок металла, а вместо легких — рваное ватное одеяло.

Назойливый стук стал монотонным. Тот, кто добивался, чтобы дверь открыли, оказался весьма упертым. Я прикрыла глаза, пытаясь узнать у Тени, кто это может быть и насколько он опасен для нас.

С тем же успехом я могла бы задавать вопрос самой двери. Если прежде присутствие Твари ощущалось, будто я стою на пронизывающем сквозняке у входа в мрачную пещеру, то теперь провал в Бездну завалило оползнем. Больше не было никакого волшебного ветра. Вместе с ним ушло ощущение неуязвимости. Я зябко обхватила себя руками за плечи. Лишиться заёмных сил на пороге войны, а то и не одной — страшно.

— Кто там? — крикнул лекарь.