Он взял бокал и задумчиво отхлебнул вина. Действительно, неплохое. Авроре не зря понравилось. Впервые за последние два дня демон чувствовал глубокое удовлетворение, осуществив давнюю мечту. Ладно уж. Он не станет сжигать вампира и пускать его прах по ветру.

Пока нет.

Лучше бы вампиру внять предупреждению, второго не будет.

Что ж, надо признать, не только Аврора склонна к поспешности и импульсивности. Велор со вздохом поставил бокал на стол и, не особенно торопясь, подошел к распростёртому на полу телу. Да, это был опрометчивый поступок… Но такой приятный! Демон подхватил вампира под мышки и потащил по коридорам к выходу, чувствуя себя немножко более довольным жизнью.

Разумеется, не к покоям. Вампир очнется через пару дней и, вероятно, не в лучшем расположении духа. За пределами вампирского логова, чуть в отдалении, находилось особое место. Что-то вроде тюрьмы для «неправедных» или провинившихся вампиров. Представляло оно собой уголок некрополя с выдвигающимися из стены ящиками, и демон давно мечтал «запереть» Владлена в этом месте, чтобы меньше заглядывался на чужих жен.

— Это за мою жену, — он усмехнулся. — И, пожалуй, за сестру тоже.

Веки Владлена дрогнули, и демон, вздохнув, захлопнул крышку со сдерживающими рунами — чтобы обеспечить вампирскому повелителю пару дней отпуска. Руны сдержат любую тварь, а потом, как только появятся сведения от Селены, они с Авророй немедленно покинут это место. Демон прислонился к стене, в задумчивости оглядывая земли некрополя. Вспоминая. Погружаясь в прошлое.

Возможно, Аврора бы удивилась, узнав, что демона связывала с кланом вампиром давняя дружба. И столь же давняя вражда. Тогда, много лет назад, Велор был слишком молод. Помимо демонического клана, у него была и смертная семья. Охотничий Ковен его матери угасал год за годом, но Велор сделал все, чтобы уберечь последнюю из рода, его собственную смертную сестру, от собратьев.

Алина росла под бдительным надзором Велора, он контролировал каждый ее шаг и каждое действие. Она была юна и миловидна, и так напоминала ему мать — почти копия, один в один.

Он любил мать. Ее руки пахли лесом и согревали его, защищая от тьмы и порядков Дворца. Она научила его любить, чувствовать, в конце концов, просто жить. И он цеплялся за любую ниточку, связывающую с ней.

Сейчас он понимал, что сильно перегнул палку с контролем. Он не был с Алиной таким, как с Рори. Она была для него очередной смертной, которой он любовался, как фотографией собственной матери. Посадив девочку под замок, он потерял к ней всякий интерес, лишив ее свободы и собственной жизни. Да, из добрых побуждений. Благими намерениями путь выстлан в Ад — именно туда Алина и попала.