А потом что-то хрустнуло, ледяная корочка раскололась, зашипела на углях яростной жаровни. В фоморам в Бездну! Она не позволит, слышите? Не позволит!

— Как быстро ты можешь перенести меня ко входу в Кэр Анноэт?

Алхимик покосился на нее, как на больную лихорадкой, странно, что лоб пощупать не подскочил:

— Это еще зачем?

Эйтлинн вновь на секунду сжала невидимые пальцы у него на горле. Ей совсем не хотелось пускаться в подробные разъяснения, когда каждая секунда могла быть на счету:

— Я спрашиваю!

Пикси снова поморщился, его лицо вытянулось и Эйтлинн на долю секунды показалось, что она узнает самою себя, возвышающуюся над недалеким и самонадеянным третьекурсником:

— Да двумя щелчками пальцев!

— А как быстро ты можешь доставить туда семь сотен фейри?

Рыжий нахмурился, сверля ее придирчивым взглядом:

— Для чего?

— Не «для чего», а когда?

Она злилась, кровь барабанила у нее в висках, гудела раздираемыми в клочья литаврами. Алхимик упрямо повертел головой:

— Так не пойдет. Если ты задумала какое-то массовое жертвоприношение, я не стану сгонять тебе под нож овец.

— Станешь. Если я захочу. — Эйтлинн по-звериному оскалилась. Но тут же усилием воли одернула себя. Да скажи ты ему, чего хочешь на самом деле! — Семь сотен живых добровольцев. Никто из них не умрет. — Она выдохнула. — Пожалуйста!

Пикси продолжал буравить ее узким, звенящим от напряжения сверлом змеиного взгляда. Потом, кажется, добрался до того, что ему требовалось и наконец деловито кивнул:

— Если столько добровольцев вообще найдется. Место не пользуется популярностью. И твой благоверный ею тоже не пользуется.

— То есть ты не мо-о-о-ожешь этого сделать? — с нажимом на «не можешь» протянула Эйтлинн.

Пикси вспыхнул, как пучок сухой соломы от пары искр:

— Я такое сказал? — Могу. Но хочу ли?