Будто по сигналу в комнату вошел колдун и всплеснул руками.

— Ваше время вышло, голубки!

Лайф снова рыкнул, а я взглядом высказал Клоду все, что о нем думал.

Когда мы с колдуном вновь остались наедине, я ощутил леденящий душу холод. Будто в меня поместили ледышку размером с бейсбольный мяч.

— Эрик, — задумчиво произнес Клодий. — Да, пожалуй, это имя тебе идет. Оставь его. Оно приносит тебе удачу.

Мои брови поползли на лоб. Да уж! Как же повезло оказаться здесь.

— Оборотень — медведь и волк, — продолжил рассуждать колдун. Он повернулся ко мне спиной, подошел к стеллажу со старыми пергаментными свитками и начал водить пальцами по воздуху, будто вырисовывал какой-то узор. — Три в одном, так сказать. Очень бурная смесь. Ты наверняка рос активным, несносным ребенком.

— Приемная мать била меня сковородкой по пальцам каждый раз, когда я что-то ломал. А ее муж окунал меня в бочку с дождевой водой на две минуты, когда я вел себя слишком шумно.

Я насмешливо фыркнул, сверля спину колдуна. Не стоило этого говорить. Ему плевать. Он ни капли не сожалел, что меня отдали тем людям.

— Верно, — произнес он. — И ты усвоил уроки, не так ли? Ах, вот он!

Он достал нужный ему свиток и поднес к столу, на котором не было ни дюйма свободного места.

— Природа мудра, Эрик. Она не создает ничего, что не было бы полезно этому миру. Даже острые несуразные булыжники можно отточить и использовать. Люди — как камни. Время от времени их нужно шлифовать.

— Люди — как камни? — насмешливо переспросил я. — А ты у нас кто? Алмаз?

— Нет-нет! Алмаз у нас ты. А я так, обыкновенный гравий.

— Это самый странный комплимент, который я когда-либо получал, — признался я.

— Что ж! Я не мастер комплиментов, — поддержал Клод. — Но я мастер допросов. Что тоже весьма полезно.

Я увидел опасный блеск в его глазах. С шутками было покончено.

— Ты сможешь меня понять, — продолжил он. — То прекрасное чувство, когда ты можешь залезть любому существу в душу, вывернуть ее наизнанку, покопошиться внутри, что-то забрать, что-то положить.

— Не думаю, что смог бы так.

— О, нет, Эрик. Ты можешь. Ты способен на очень многое. Особенно теперь. Ты родился с этим. А мне приходилось развивать свои способности десятилетиями. Вся история здесь, — он махнул рукой на множество свитков. — Каждый допрос — мой новый шаг к совершенству.