— Меня сейчас стошнит, — сдавленно сообщила она. — Выпустите меня на свежий воздух

— Нет, — мотнул головой Швиц. — На вот тебе платок.

Он положил трубку на пол и взял в руки сумку, ту самую, которой Аннет пыталась отбиваться при нападении. Швиц неторопливо открыл ее, порылся, но платка не нашел. Выудил запасные очки Аннет и покрутил в руках.

— Твои? — поинтересовался он. Аннет сглотнула и кивнула.

Кряхтя, Швиц приподнялся и аккуратно нацепил очки Аннет на нос, при этом задев ее щеку липкими пальцами. Девушка содрогнулась. Швиц, как ни в чем ни бывало, уселся на место.

— Зачем вы хотели убить меня на дирижабле? — спросила Аннет. Она надеялась болтовней усыпить его бдительность.

— Прости, сестренка, — искренне извинился Швиц. — Заказчик мне потом чуть башку не оторвал. Просьба была убрать тебя так, чтобы комар носа не подточил. Я поторопился и чуть все не испортил. Зашел в салон, смотрю, спина твоя в окне торчит, рядом никого… ну как было пройти мимо? Хотел по-быстрому с делом покончить. Сильно я был на тебя сердит, кстати. Ты чего полезла ко мне в столовой? Я бы и без тебя с Беллой разобрался. Она бы позлилась немного, да и оттаяла, а ты меня на посмешище выставила. Обидно, понимаешь. А я парень горячий, легко из себя выхожу. Жалею потом.

— Белла? — туповато переспросила Аннет.

— Ну да, девчонка моя, подавальщица на «сосиске», — пояснил Швиц, весело пыхнув трубкой.

Аннет догадалась, что под «сосиской» он имел в виду дирижабль. Белла? Его девчонка?

— Она что, ваша подружка? — кисло уточнила она.

— Да я о том и толкую, — нахмурился Швиц и хлопнул рукой по жирной ляжке. — Белла заводная, но жадная. Обиделась, понимаешь, что я ей колечко с изумрудом не купил, вот и дулась. Разыгрывала из себя недотрогу. А тут удачно все получилось: я как раз подрядился за тобой следить и на «сосиску» попал, где она служит. Что ж, думаю, работа работой, но шанс нельзя упускать. Хотел с Беллой помириться, да ты вмешалась. Ей потом нагоняй от старшого был за скандал в благородном обществе. Не стоило тебе вмешиваться в чужие отношения, сестрица, — нравоучительно закончил он. — Как сказал поэт, «в чужую жизнь не лезь ты дланью грязной, не разобравшись, чья вина».

— Какой, к дьяволу, поэт?! — вскричала Аннет, чувствуя, как голова идет кругом.

— Не ругайся, барышне не пристало, — обиделся Швиц. — Какой поэт… такой, Горациус Анненский, конечно. Ты что, голуба, в школе не училась, что ли? Классику надо знать.

— Где мы находимся? — Аннет попробовала зайти с другой стороны.

— В надежном месте. Тут тихо и безопасно.