Однако обошлось без серьезных потерь; отделалась парой царапин и порванным подолом.

Наконец, удалось доковылять до лестницы. Луч фонаря прыгал со ступеньки на ступеньку, а вокруг клубилась темнота, которую можно было не только видеть, но и слышать, и чувствовать. Она пробегала по спине холодными липкими пальцами, отчего кожа покрылась мурашками, и звенела в ушах комариным писком. Под ногами стонали ступени, но больше никакие звуки тишину не нарушали.

Аннет уговаривала себя двигаться. Очень хотелось свернуться в комочек, забиться в угол и ждать, когда за ней придет Максимилиан. Наверняка он уже поднял на ноги весь город, он найдет и спасет ее!

Лестница закончилась, Аннет попала в длинный коридор. Поколебавшись, пошла направо в надежде отыскать еще одну лестницу вниз, которая приведет ее к выходу в другом крыле здания.

Воздух здесь был куда более затхлым. Луч фонаря жалко дрожал. Высокие потолки терялись в темноте, на стенах виднелись покосившиеся двери в палаты. Не исключено, что там ждали свою жертву хитроумные ловушки или обитали страшные больничные привидения.

Не в силах выносить неизвестность, Аннет рывком открыла ближайшую дверь, опасливо заглянула внутрь и увидела тесную комнату без окон. В комнате стояли ржавые койки. С погнутых спинок свисали истлевшие ремни. Возможно, именно здесь встретил свою участь несчастный пациент Жакемара, превратившись призрака, известного как Железнорукий.

Аннет тут же пожалела, что вспомнила об этой городской легенде. Легко не верить в призраков, когда ты сидишь солнечным днем в компании друзей! А вот в темноте заброшенной клиники, где творились страшные преступления, мысли принимают другой оборот.

И тут, словно отклик на ее суеверные опасения, в глубине коридора раздались мерные шаги. Каждый шаг сопровождался металлическим поскрипыванием.

Бум — скрип — тишина. Бум — скрип — тишина.

Аннет поняла, что настоящего ужаса она до сего момента, по сути, и не испытывала. Разом ослабев, она опустила фонарик. Под ногой предательски брякнула какая-то железяка. Шаги и скрип на миг замерли, но тут же возобновились, и стали раздаваться чаще и громче, а затем в черной глубине коридора замерцало красное пятнышко света. Оно приближалось, росло, и Аннет невольно попятилась и опять зацепила каблуком выдавший ее местоположение железный предмет.

Предмет гулко прокатился по полу и оказался помятым ночным горшком; не раздумывая, она нагнулась и схватила его за круглую ручку — какое-никакое, а оружие! Горшок был ржавым, тяжелым и вселил в нее некоторую уверенность, которая моментально испарилась и сменилась тупым оцепенением, когда Аннет увидела, кто — или что — приближается к ней по коридору.