Однако от нее отмахнулись.

— Госпожа Вик, подождите хотя бы часик! — умоляюще сказал Эрми. — Позже, все позже! Преступники, похищения… все это ерунда. Сейчас очень важный момент. Мы можем упустить Железнорукого, пока будем возиться с вами! Сядьте в уголок, отдохните. Смотрите, Вальдемар уже читает заклинание, которое поможет привлечь призрака!

Вальдемар действительно нацепил на нос очки в толстенной роговой оправе, вытащил из кармана мятую бумажку, встал подле рисунков на полу и дрожащим от волнения тенорком принялся нараспев читать на непонятном языке.

Аннет топнула ногой от досады. Ей было невмоготу ждать, пока явится разъяренный Швиц или прикидывающийся призраком шутник с мешком на голове. Поэтому, махнув на оккультистов рукой, она решила заняться делом: попробовать добраться до надписи на стене и изучить ее поближе. Нет сомнений, она скрывает тайну жакемаровой мастерской!

Очень удачно под надписью стояли покосившиеся остатки стеллажа, где, должно быть, пятьдесят лет назад хранились карточки пациентов. Можно забраться на него, а оттуда дотянуться до медных букв. Нажать их одну за одной, а там, глядишь, и откроется потайная дверка.

Попытка увенчалась успехом. Аннет перемазалась пылью и трухой, но сумела кое-как вскарабкаться на верхнюю полку стеллажа. Встала на цыпочки, потянулась и крякнула от досады: пальцы доставали лишь до механического сердца, вделанного в стену пониже слова «гор». Она ощупала зубцы шестеренок, крепко ухватила за край и дернула. Медное сердце неожиданно легко поддалось; громко треснуло, посыпалась пыль, и вся надпись, которая, на первый взгляд, крепилась к камню прочно, буква за буквой осыпалась вниз. В стене зияли безобразные дыры. Охнув от досады, Аннет сунула в карман механическое сердце, которое осталось у нее в руке.

Вот тебе и раз! Пыль да труха, и никакого секретного входа в мастерскую.

— Нельзя ли потише! — сердито прикрикнул Вальдемар. — Вы распугаете всех призраков в округе!

Аннет почувствовала, что очень устала. Она уселась на полку, свесив ноги, и задумалась. Отсюда было удобно наблюдать за происходящим внизу — как из театральной ложи.

На импровизированной сцене все было готово к приему потустороннего гостя. Вальдемар покончил с заклинанием и напряженно прислушивался. Лунный луч отражался от его лысины и подсвечивал бледное, одухотворенное лицо.

Эрми застыл подле фотоаппарата и каждую секунду сверялся с часами. Он рассчитывал на пунктуальность призрака.

В заброшенной клинике воцарилась давящая тишина, какая бывает перед наступлением драматических событий. Точь-в-точь как в мистической пьесе «Каменный командор».