- Все есть, о поглотитель... кхм... рахат-лукума! – отчаянно залепетал джинн. – И не только лишь он! Богатейшие дары от моего хана! Много, много даров! И в качестве извинения, и в качестве залога дальнейшей дружбы, и просто как знак уважения к тому, кто обладает столь длинным рядом достоинств, что их невозможно написать даже в уголках моих глаз...

- ЗАТКНИСЬ. ПРОСТО ДАЙ МНЕ УЖЕ ЧТО-НИБУДЬ. ГДЕ МОИ ДАРЫ?

Джинн хлопнул в ладоши – и в сотканной из миражей зале стали появляться дары Великого Хана. В самом деле невероятно щедрые – Каф искренне желал задобрить Паргорон. После того случая с гхьетшедарием, которого убили дикие джинны... крайне досадный инцидент, потенциально способный стать поводом для войны.

А Каф не хотел воевать с Паргороном. Паргорон тоже не хотел, впрочем, но все же чуть меньше. И Гламмгольдриг, великий Желудок Древнейшего, славен в основном тем, что хапает все, что привлекает его жадный взор. Если ему покажется, что демоны могут победить джиннов, выиграв при этом больше, чем потеряв... он немедленно пошлет в Каф легионы.

А Каф, конечно, к войне готов... в целом... но к чему это нужно? Нынешнему Великому Хану девять тысяч лет, и правит он долго... очень, очень долго даже по меркам джиннов. Мало кто в Кафе вообще помнит времена, когда верховным владыкой был кто-то другой.

Великий визирь Барахия, разве что. Этот древний джинн будто с самого начала времен восседал по правую руку владыки. Одряхлел на государственной службе, хоть и бессмертный.

Поэтому Гламмгольдрига было решено умилостивить. Задобрить. И не только его, конечно, но и других демолордов, однако его – в особенности. Ибо слово Темного Господина – решающее, когда заходит речь об объявлении войны.

Скажет он: да будет мир – и будет мир. Скажет он: убейте всех – и хлынут в Каф паргоронские полчища.

А Каф не против полчищ – но если это полчища добрых гостей. Желательно – с туго набитой мошной. Мир джиннов сказочно богат, но всегда рад стать еще богаче.

Своим богатством Каф обычно дипломатические проблемы и решает. Это обходится дешевле, чем сражения.

И сейчас перед Гламмгольдригом одно за другим возникали немыслимые сокровища, в знак дружбы посланные Великим Ханом. Золото, серебро и драгоценные камни, редкоземельные металлы и жемчуга, изумительной тонкости шелка и парча, потрясающие волшебные клинки и чудесные летающие ковры. Богатства, при виде которых любой смертный замер бы в восхищении.

Но что до них было демолорду, владыке Паргорона? Он смотрел с неизбывной скукой во всех своих глазах. Гламмгольдригу довольно было пожелать, захотеть – и он сотворил бы из ничего точно такую же гору сокровищ. В конце концов, его могущество не уступает божественному.