В дальнейшем я опять-таки выяснил, что отец угрожал не самой Оллинии. Не становясь магиозом, он мало чем мог ей угрожать. Он угрожал мне. То есть ей, конечно, но... короче, он пообещал, что если она не порвет со мной, то он от меня отречется. Лишит наследства и перестанет меня содержать. Я учился на бюджете, конечно, но другие-то расходы у меня были. В неполных шестнадцать я еще не мог зарабатывать сам.

Он заверил ее, что сделает это обязательно. Мол, ему неинтересен сын, на котором оборвется родовая линия. Так что выбирайте.

Возможно, если бы мы были постарше, мы бы просто посмеялись над отцовским ультиматумом. Но мы были подростками. А Оллиния еще и полуэльфом. Она перепугалась до смерти – за меня... да и за себя тоже. Отец каким-то образом посеял в ее голове уверенность, что она загубит мое будущее и я буду ее ненавидеть. А для эльфов нет ничего хуже, чем если от тебя отречется твой дом, твоя семья. И хотя я потом попытался ее убедить, что мне плевать на наследство, на родовую честь... у меня ничего не вышло, если вкратце.

Меня тогда огорчило еще и то, насколько быстро она опустила руки и решила, что наши отношения обречены.

От накопившейся ненависти меня буквально накрыло. Я не помню, как добежал до общежития, как написал номер на стекле дальнозеркала. Помню лишь, как орал на отца в голос:

- Я – не твои кировы шершни, которых ты селекционируешь!!! Разводи их – а меня не надо!!! И только посмей ее снова тронуть!!!

Разговор был не слишком долгим. Отец смотрел на меня с искренним недоумением, как бы не понимая, чем я недоволен. И это бесило еще сильнее.

После этого я резко изменил планы. Я больше не хотел видеть этого человека, поэтому немедленно отправился в деканат, забрал свою заявку на бакалавриат и подал другую – на полевую практику. Моему решению не удивились – школяры нередко меняют выбор в последний момент.

Кроме того, я попросил, если возможно, направить меня в какую-нибудь глушь. За пределы Мистерии и как можно дальше от портальных станций. И вот этому решению деканат уже удивился – обычно-то просят о прямо противоположном. Но на практику в таких местах желающих немного, так что мне охотно пошли навстречу.

Экзамены я сдал блестяще. Пытаясь прогнать тяжелые мысли, я с головой ушел в учебу и до конца семестра не отрывался от книг и тренировок. В конце луны Дельфина мне был выдан аттестат о начальном волшебном образовании и направление на полевую практику.

Те летние каникулы я провел у дяди Жробиса. Он охотно дал мне кров. Они с отцом из-за этого поссорились, но это не было чем-то новым. До конца луны Горностая я жил в уютном доме под кроной грамадеваты – жертвенного древа, из которого черпают силу адепты Арбораза. Там же отметил и Бонадис, Добрый День.