Но я все это пропустил. Я в тот год лечил овец, принимал сложные роды, призывал дождь, гонял упырей на болотах и снимал кошек с дерева. И это было по-своему неплохо. Тихая, спокойная жизнь с минимумом ответственности. Мне все кланялись, подносили мелкие подарки и называли «ваша мудрость». Возможно, я бы мог к этому привыкнуть.

Признаться, в первый год у меня было сильное желание не возвращаться вообще – получить зачет за практику, стать просто специалистом и послать в Паргорон бакалавриат. Понятия не имею, как сложилась бы моя жизнь, поддайся я тогда этому желанию.

Но я все-таки передумал. Уже в том возрасте я был волшебником не из худших – и мне хотелось продолжать учебу. Душа жаждала величия. Я был уверен, что способен на большее... думал, что могу перевернуть мир.

Частый порок талантливых волшебников.

За три года в Инкитии я скопил немного деньжат и сумел снять малюсенькую квартирку на улице Тюльпанов. Кстати, ту самую, которую ты описывал в своей истории, Янгфанхофен. Я потом приобрел ее в собственность и сделал точкой привязки для фамиллиара-кошеля. Но это произойдет только через четверть века, когда я буду уже магистром.

Жилье нужно было мне только до начала учебного года. Я не собирался возвращаться в родовую усадьбу и не хотел снова навязываться дяде Жробису. Что же до тети Маврозии, то она тогда переживала сложный период в жизни, да и квартира у нее была небольшая.

Мэтр Свалиборг выдал мне отличную характеристику, и на бакалавриат я поступил легко. Оллиния, которая своих планов не изменила, училась уже на четвертом курсе, я же поступил на первый, причем углубленный, для специалистов. Так что на занятиях мы не пересекались, а после первой же встречи обнаружили, что эти три года сделали нас фактически чужими людьми. Она оставалась все той же красавицей, но я уже не был тем ошалевшим от любви подростком.

К тому же на третьем курсе она начала встречаться с моим бывшим недругом – Звиркудыном. Кому-кому, а его родителям ее видовая принадлежность была безразлична. Не знаю уж, как насчет ее родителей, не справлялся как-то. Возможно, в этот раз против оказались они, поскольку спустя еще пару лет Оллиния рассталась и со Звиркудыном... но это уже не имеет отношения к делу.

В общем, эта страница моей жизни закрылась, и я стал жить дальше.

Четыре года бакалавриата прошли для меня как в дурмане. То были самые золотые годы юного студиоза, я ни от кого не зависел, шарахался по злачным местам и искал на свою голову приключений. Не могу сказать, сколько раз я участвовал в дуэлях и просто дрался в подворотнях. Меня знали в лицо хозяева всех пабов Валестры. Именно тогда я пристрастился к азартным играм – да так пристрастился, что в будущем это едва меня не сгубило. А еще больший азарт у меня вызывали походы по чужим опочивальням... но об этом я рассказывать не буду, не ваше это собачье дело.