— Жена умерла лет десять назад, а дочь с этим жмуром не особо общалась, если только по телефону. Похоже, между ними особой любви не имелось, — ответил Никитин, снова закрывая лицо мертвеца покрывалом, чему Коля очень обрадовался. — Она в той комнате сидит. Но вообще на первый взгляд все вроде на месте, деньги так точно. Покойный их в сейфе хранил, дверца и замок в порядке. Нашли ключи, открыли — там рублями миллион и валютой еще столько же, если по сегодняшнему курсу считать. А еще кое-какие побрякушки золотые в коробочках — украшения, ордена старые с камнями, прочее разное. Выходит, если что и взяли — то картины. Но тоже не факт.

— А… — Коля, не выдержав, показал на пустые места на стене.

— Я тоже сначала подумал, что «а», — отозвался сыскарь. — Но дочка объяснила, что такое запросто может случиться. Папаша ее был коллекционер, им свойственно друг с другом картинами меняться, они частенько их со стен снимают и друг другу отдают, причем полученное не на то же место вешают, а на другое. Ну композиция, подборка одного и того же художника, и так далее. Так что — не факт, не факт.

— Реестр нашел? — уточнил у него Ровнин. — Картотеку смотрел?

— Чего? — изогнул левую бровь Никитин. — Ты о чем?

— Сам же сказал — он коллекционер, — пояснил шеф Коли. — А все коллекционеры из настоящих ведут картотеку как минимум. Что куплено и у кого, что продано или сменяно. Мало того — это старой закалки человек был, он кроме карточек наверняка реестр вел, в тетради или амбарной книге. У таких, как он, это норма вещей, идущая с советских времен. Надо посмотреть, какие картины были приобретены за последнее время, и проверить, на месте они или нет.

— Верно, — одобрил его слова Никитин, после чего окликнул одного из своих коллег, стоящих в дверях: — Сеня, в кабинете жмурика покопайся, ищем картотеку, тетрадь с записями, и так далее. Ну ты слышал.

— А я пойду, с дочерью пообщаюсь, — сообщил ему Ровнин. — Ты не против?

Никитин развел руки в стороны, как бы говоря: «У меня есть выбор?». Ну или что-то подобное.

Коля нутром чуял, что его начальник уже знает, что ищет, появилась в его походке некая кошачья мягкость, а в голосе мурлыкающе интонации. Ровнин так же себя вел в метро, во время визита к подземному Хозяину, просто один в один. Глянешь — вроде рассеянный интеллигентный мужчина, и не скажешь, что полицейский. Но тронь его, и поймешь, что это на самом деле живая сталь.

И вообще он был очень доволен, что все так получилось. Ему всегда хотелось поработать именно с Ровниным, но тот всегда всем занимался в одиночку, или, очень редко, с Пал Палычем. С другой стороны — у него дела были, поди, почище, чем Колина мелочевка.