— Лучше бы они на гробницу Уракха нацелились, — невесело сообщил подчиненному Ровнин. — Ты дорогу к ней знаешь, да и вреда от нее в ближайшие годы ждать не приходится. Ханские воины спят, сам хан тогда даже не проснулся, так что из всех неприятностей разве что змея кого за ногу цапнет.

— Гадюк там хватает, — подтвердил Пал Палыч. — Вот тоже, к слову, напасть. Конец мая, у них яд в самую силу вошел. Этих перекусают — и черт с ними, нам-то с Колькой это зачем? Олег, может — ну его? Скажешь генералу — мол, ездили, искали, не нашли. А мы с Нифонтовым в это время сгоняем туда, светанем лицами, а после где-нибудь в распадке обустроимся и там сутки пересидим. Только ты мне сейчас свою шарманку насчет «служить и защищать» не включай. Одно дело, когда люди как кур в ощип попадают, а тут… Оккультисты доморощенные, мать их так. Нашли себе забаву! Вот не поверишь — вообще ни разу их не жалко, даже учитывая возможные международные обострения. Да и потом — сколько времени уже прошло?

— Немного, — хмуро ответил Ровнин. — Пара суток. У одного из них мама сильно бдительная, она шум подняла, ну а дальше все по инерции пошло.

— Немного. Но это ничего не меняет, они почти наверняка уже мертвы, — равнодушно заявил Пал Палыч. — Два дня в Шушморе, в самом сердце трясины? Все, забудь, они теперь болотные огоньки.

— Я с тобой почти согласен. — Олег Георгиевич выбил трубку в пепельницу. — Почти. Да, правила отдела не вменяют нам в обязанность защищать тех, кто сам выбрал дорогу, ведущую в Ночь, и эти идиоты как раз из их числа. Но, Паша, ты же понимаешь, что тут идейностью никакой и не пахнет. Это просто юные раздолбаи, которым в руки попала информация, поманившая их тайной и приключениями, плюс обещающая некую выгоду. Себя в восемнадцать лет вспомни, если бы тебе тогда такое предложили, ты бы отказался?

— Я в восемнадцать лет днем учился, вечером работал, в «МакДаке», «свободна касса» кричал, а ночью для богатеньких лентяев с нашего курса курсовые за денежку писал, — буркнул Михеев. — Мне дурью маяться некогда было.

— И тем не менее. — Ровнин встал с кресла и прошелся по кабинету. — Да, сунули эти олухи царя небесного свой нос в такое место, которое даже местные жители, люди не из пугливых, стороной обходят. Да, поперлись туда доброй волей, не по принуждению. Но…

— Олег, заканчивай агитацию, — недовольно поморщился оперативник. — И не темни. Ты не только за этих обалдуев ратуешь, тут что-то еще есть. Говори — что?

— Дай-ка. — Ровнин забрал листки с рисунками и записями у Коли, выбрал один из них и сунул Михееву. — Ничего не замечаешь?