— Вот будет скандал, — промурлыкала Кира, возвращаясь в спальню. — Возможно, вам даже придётся стирать кому-то память.

Лицо профессора совершенно не изменилось. Невозмутимое, спокойное, почти равнодушное.

Но жадный взгляд, которым он окинул её бёдра, скрыть ему не удалось.

Кира провела руками по сорочке, от груди до низа живота.

— Хотите её снять? Сорвать? Может быть, задрать до пупка, а потом скинуть через плечи? Или разодрать на лоскуты?

— Да, — хрипло сказал он. — Да, да и да.

Кира тихо засмеялась.

— А не получится.

Профессор покачал головой.

— Пожалуй, этот первый эксперимент, когда я вручаю вам всю власть, рискует оказаться и последним, мисс Риаз. Моё терпение не безгранично.

Кира вскарабкалась на постель. Провела пальцами по растаявшему шоколадному мороженому на груди, и коснулась указательным пальцем губ профессора.

— Я хочу, — прошептала она, — чтобы вы страдали, как страдала я. Один раз, сегодня. Разве это несправедливо?

Вместо ответа он медленно, чувственно провёл кончиком языка по её пальцу, и у Киры перехватило дыхание.

— Ешьте своё мороженое, мисс Риаз. Потом такого случая может и не представиться.

Кира послушно приникла к его груди. Дьявол, она всё ещё выполняла его распоряжения. Всё ещё.

Может быть, и это было его фантазией, которую он заронил в неё когда-то? А она вспомнила только сейчас?

Второго раза насладиться властью у неё не будет, поняла она. Значит, надо воспользоваться шансом полностью. Так, чтобы профессор запомнил этот вечер надолго.

Её язык выделывал вензеля у него на груди в такт его прерывистому дыханию. Шоколадное мороженое во рту, горячая кожа под пальцами, тонкая ткань сорочки и горячая влага между ног…

… И опасность, что их вот-вот застанут, увидят через открытую дверь.

Впрочем, осталось совсем недолго.