— Да. Странно, что столько лет этого не делали.

Ничего странного. Дешёвая рабочая сила куда дешевле и источает куда меньше разочарования, если ни разу не переступала порог Академии — и просто не видит разницы.

Но какая теперь была разница? Скоро всё изменится.

Александра, хрупкая девочка с косичками, вернулась в столовую, хмурясь.

— Моё время и время Мариэтты перенесли на вечер, — растерянно сказала она. — На кабинете лорда-ректора висит записка. А я готовилась… так волновалась… вот прямо сейчас должна была идти, после завтрака.

— Эй, тебе лишний день подготовки дали, ты чего! — Шон, уже получивший свой высший балл в табель, вскочил и обхватил девушку за плечи. — Шшш, не переживай. Налить тебе сока?

Александра расслабилась и вскоре заулыбалась, а вот Кира нахмурилась.

Лорд-ректор не опаздывал на экзамены своих подопечных и не переносил их. Если у него были визитёры вроде мэтра Антейна, он принимал их заранее. Чтобы он просто так взял и отменил два экзамена, высвободив себе полчаса.

Для чего?

Впрочем, если он написал записку и повесил её на дверь, значит, с ним всё было в порядке.

А если записку написал не он? Если он был в опасности?

У неё был только один способ выяснить, где он и что с ним, не выдавая себя.

Кира торопливо доела и бросилась в ближайшую туалетную комнату. Лучше было бы вернуться в свою спальню, но до неё было слишком далеко. А оставаться в столовой, где её видели все, она не рискнула.

Запершись в кабинке, она задрала мантию, расстегнула блузку и, сосредоточившись, коснулась руны, пожелав видеть того, кого она хотела видеть, пользуясь их связью.

И остолбенела.

Вероника, загорелая красавица Вероника сидела на его столе, одетая в лёгкое платье с разрезом до середины бедра и с вырезом, смело обрисовывающим грудь. А Тёмный Лорд сидел в кресле, откинувшись на спинку, и по его лицу нельзя было понять ничего.

— Разумеется, меня не разгадают, — улыбалась Вероника, дразняще наклоняясь вперёд. — Я приехала, как скорбящая вдова бывшего главы Министерства. Всё в соответствии с приличиями.

— Кроме вашего платья.

Вероника засмеялась.

— Вам не нравится, милорд?