Его сестра стоит в центре комнаты, вскинув и перекрестив руки. И музыка приходит откуда-то сама… Светящееся облако вокруг неё разгорается и начинается танец. И это даже не танец. Ему трудно понять, что это такое, но его переполняет восторг. Он видит уже не сестру, а огненный вихрь и птицу в центре, сотканную из алого с золотым, с крыльев которой разлетается каплями сила. И несколько капель касаются его лица и проникают под кожу. Кожа горит и ему кажется, что он может сесть на коня и скакать весь день без устали, или дойти пешком до моря, или обнять весь мир. И этот восторг ни с чем не сравним.

А потом мама выходит и улыбается. Ей гораздо лучше. И на её щеках снова румянец — скоро у отца день рожденья и у неё столько забот! И она смеется весело, совсем как раньше, когда она ещё была здорова…

Когда Рикард вошел сюда вечером, Кэтриона стояла вот так же, вскинув и перекрестив руки, словно собиралась танцевать над этой пропастью.

Так кто же она такая?

Завтра он обязательно это узнает.

Рикард запер окно и задернул портьеры, посидел ещё немного в кресле. Кэтриона спала. Он дотронулся до её лба. Жар ушел, и сон её был тих и спокоен, он вышел и тихо притворил за собой дверь.

* * *

Двери из красного дерева с резным орнаментом чуть прикрыты, на одной створке солнце, на другой луна…

Из-за дверей обрывки голосов. Мама снова ругается с дедушкой Асимом.

— Нет! Нет! Я не позволю! Лучше убей меня сразу! — кричит мама.

— Ты глупая женщина, — а голос дедушки наоборот спокойный.