— Дальше…

Вечерние сумерки полны пения цикад. Князь Текла входит в кабинет своего дома и его встречает леди Фиона.

— Он отказал мне, представляешь! — восклицает он, вытирая рукой вспотевший лоб, и меряет шагами кабинет. — Бертран мне отказал! Паршивец!

— Но это же наша земля! Отец Бертрана сам отдал этот холм твоему отцу! Вернее, погреб, конечно, но вместе же с холмом! Он же проиграл его в карты! — восклицает леди Фиона и тоже нервно ходит по кабинету.

— Да, но… бумагами-то они это не скрепили. Я всё перерыл, был у нотариуса, но не нашел!

— Но есть же свидетели! Есть же слово чести! Долг есть долг!

— Бертран говорит, что его отец в уплату долга отдал трех лошадей моему отцу.

— А он отдал?

— Да кто это видел?! — зло восклицает князь Текла, стягивает галстук и швыряет его на кушетку.

— Вот сколько раз я тебе говорила, вели поставить там изгородь! — восклицает леди Фиона. — А ты? «Да зачем портить пейзаж»! Была бы изгородь — никто бы и не возразил, что земля эта наша.

— Не начинай! — рычит Текла в ответ.