После того, как Себастьян рассказал подробности утреннего разговора на террасе, Альберт молча стоял, сжимая кулаки и задыхаясь от дыма в лёгких, который его душил. Бессильная ярость бушевала в нём, почти не давая дышать, но он ничего не мог поделать.

— Жаль, я не убил этого гадёныша раньше! — наконец, произнёс Альберт хрипло.

— А теперь самое главное, — тихо сказал Себастьян, — мы должны застать Гаса на месте преступления. За проведением ритуала и нарушением его же собственных правил, и тогда мы отправим его сюда — в Башню. Но… Нельзя допустить, чтобы Иррис смогла разорвать с тобой связь. Сделай так, чтобы она не захотела… не смогла этого сделать. Потому что если она это сделает и Гас проведёт с ней ритуал, а мы опоздаем, то Поток, скорее всего, иссякнет. И тогда, никому из нас уже не победить. И тебе отсюда не выбраться.

— И как же я сделаю это? — спросил Альберт с горькой усмешкой. — Это же Иррис! Она вполне способна сотворить такое, если уж задумала. Однажды она уже разорвала связь. Я не смог, а она смогла. И к тому же я сижу тут, а ты знаешь, что это за башня. Я не чувствую нашей связи и никак не могу повлиять на неё…

Себастьян поднял корзинку и протянул Альберту.

— Это вино, такое же, как было на том злосчастном обеде. Вино открывающее желания. Только в этот раз его задача нам помочь. Гас хочет провести ритуал рано утром, втайне от всех. А перед этим на рассвете Иррис придёт к тебе попрощаться, это я устрою. Поговоришь с ней, выпьете вина, будь несчастным и печальным, притворись умирающим от тоски или просто умирающим, попроси не разрывать связь до последнего, вызови у неё жалость…

— Жалость? Каким же образом? — усмехнулся Альберт. — По-твоему, она в это поверит?

— Твою же мать! Альберт! Эта башня тебе совсем мозги разъела, что ли! — воскликнул зло Себастьян. — У тебя есть целый час на рассвете, эта треклятая уютная келья, на горизонте возможный эшафот или три года её жизни с ненавистным мужем, а ещё бутылка вина, разжигающего чувства, и вы любите друг друга! Мне и дальше объяснять тебе, что нужно делать? Или ты избавишь меня от таких подробностей? Уж будь добр, убеди её как-нибудь! Если бы она меня любила — уж я бы нашёл аргументы!

— Ладно, не кипятись, я понял, — буркнул Альберт и посмотрел на вино со странной ухмылкой.

— Перестань улыбаться, как дурак, я же вижу о чём ты думаешь! А не то я тебе врежу и испорчу свидание разбитой мордой, — произнёс раздосадовано Себастьян, — и очень тебя прошу, не говори о том, что я готовлю побег. Ни слова об этом! Не знаю, что мог ещё предпринять Гас, вдруг через неё он сможет это узнать — лгунья ведь из неё никакая. А теперь слушай внимательно, что ты должен будешь сделать, чтобы выбраться отсюда, как только она уйдёт…