Зря Магнус его отдал! Чтобы снять эти цепи, ей не нужен медальон. Огненную птицу не удержат никакие цепи!

Она встала, подошла к стене и приложила к ней ладони. И память башни откликнулась, хотя не должна была. Но теперь Кэтриона была сильнее, чем защита башни, идущая от Источника.

И когда из полумрака дверного проёма появилась Эрионн, а за ней Старшие аладиры, Кэтриона уже знала, что ей делать. Среди вошедших она увидела Рошера и Ребекку и обратила внимание, что лица всех участников суда, может быть, кроме Адды — Старшего лекаря, хранили напряжённое безразличие. Никто не хотел показывать своих истинных чувств.

Кэтриона не ответила на приветствие, просто прислонилась к стене спиной, молча вглядываясь в тех, кто стоял перед ней. Она молча слушала обвинения, которые зачитал ей Кмирр — Старший настоятель над послушниками, и лишь усмехнулась.

— Что ты скажешь в своё оправдание? — Кмирр свернул свиток с обвинениями и спрятал его в кофр.

Кэтриона сделала шаг вперёд и, посмотрев в глаза Рошеру, произнесла негромко, но казалось, что её слова эхом отразились от сводов башни:

— Я скажу, что, может быть, ты, Рошер, и был прав, когда изливал мне душу перед тем, как дать змее укусить меня. Но змеиный яд не убьёт наследницу ашуманского трона, — усмехнулась она, — я понимаю, ты не знал. Но ты был прав — Орден давно утратил своё предназначение. Мы не латаем дыры в тонкой ткани мира, не лечим пробои, мы просто ловим, вешаем и отправляем на костры, забирая земли и золото и выжигая следы ирдионским огнём. Но каждое пятно от такого огня лишь делает сильнее то чудовище, в которое превратился Источник Ордена. И поэтому граница миров тает от этого, позволяя чудовищам вроде лаарского Зверя приходить в наш мир и в нём оставаться. А вы сейчас стоите и обвиняете меня. Но достаточно прикоснуться к этой стене, чтобы прочесть вашу память и понять, что вами движет: я всего лишь средство для достижения одной простой цели — места магистра. И у каждого из вас свой мотив. Часть из вас хочет судить и убить меня, чтобы лишить Магнуса сил бороться. Ведь я его слабое место. А ты, Рошер, служишь королеве и надеешься, что все здесь, так или иначе, сожрут друг друга, пока ты будешь тихо стоять в стороне, поддерживая Байсу и Ксайра? А когда Байса победит, то он просто погибнет, пытаясь укротить ашуманского хитта, и королева сделает тебя магистром. Об этом ведь ты думаешь прямо сейчас? Или Ксайр будучи пьяным сорвётся с лестницы… А ты, Ребекка, хочешь сломать Магнуса, принеся меня в жертву, чтобы в итоге править его руками из тени? И я говорю вам это потому, что понимаю — меня не оставят в живых, слишком много тайн я уже знаю. Вы сейчас уйдёте и будете заключать друг с другом новые союзы, пряча свои грехи в новых договорённостях, а мне в любом случае придётся умереть, чтобы никто не узнал правды. Я правильно всё поняла? — она снова усмехнулась и, видя напряжённые лица, добавила: — Магнус пожертвовал собой, чтобы спасти меня. Он хочет всё изменить. Но ему это не под силу, пока вы все хотите только одного — власти. Пока вы хотите трона в самом прекрасном саду и вереницы послушников, идущих по лестнице к вашим ногам. Так может, всё дело в этом? В этой скале, лестнице и этой башне?