— Эриол, значит?

— Эриол — это средоточие силы эара, — хитро улыбнулся Лин, злорадно покосившись на бледного до синевы Эа, до которого, кажется, дошло гораздо быстрее, чем до меня. — Когда эар рождается, у него сразу появляется Эриол. Чем выше стоит эар, тем сильнее его родовой клинок. А чем дольше он живет, тем больше сил успевает накопить. Эриол — это вторая душа эара, Гайдэ. И только то, что он был в тебе в самого начала, ТАК сильно тебя изменило. Теперь понимаешь? Не браслет, а Эриол! Тот самый Эриол, который опрометчиво подарил тебе старший сын Эа!

Вот теперь до меня начало доходить.

Я кинула на пошатнувшегося повелителя быстрый взгляд и тут же убедилась: Лин совершенно прав. Хотя для меня форменным образом ничего не изменилось. Ну, Эриол. Ну, душа. Ну ладно! А шарик-то тут при чем?!

— Разбей его, — сжалился над моими мысленными потугами демон. — Призови Эриол… он теперь твой… и разбей наружную оболочку.

— Нет! — глухо простонал Эа. — Это невозможно!!

Я пожала плечами и, переложив шарик в левую руку, послушно позвала кинжал. Не вслух, конечно (я уже достаточно пообвыклась в этом мире, чтобы понимать, что именно подразумевается под Зовом), а мысленно. Так, как звала когда-то Теней, когда они еще были заключены в браслете. Так, как говорила с зубом, уговаривая его насчет Знака. И это, как ни странно, сработало — не успела я удивиться, как ладонь тихонько засветилась уже знакомым мне серебристо-голубоватым светом, потом сама собой разогнулась, растопырила пальцы и чуть дрогнула, когда на свет божий показалась уже знакомая изогнутая рукоять.

Я машинально сжала пальцы, вынимая из собственной руки чужое оружие, полюбовалась тонким изящным лезвием, излучающим хищную силу. А потом задумчиво качнула его на руке, одновременно посмотрев на Эо.

— Значит, говоришь, надо разбить?

Однако замахнуться я не успела. Да и, как выяснилось, в этом не было никакой нужды — едва мои пальцы сжались, чтобы при ударе не выпустить добычу, как тонкая скорлупа вокруг «бога» начала сама собой бледнеть, светлеть и буквально рассыпаться на части. Открывая изумленным взорам моих друзей то самое чудо, на которое столько лет молились дурные нелюди.

Как ни грустно сознавать, им оказался всего лишь крохотный зеленый росточек какого-то неизвестного растения. Совсем маленький, болезненно тонкий стебелек толщиной в человеческий волос. И три таких же малюсеньких листочка. Всего три несчастных сантиметра в длину, невесомая пушинка, жалкая травинка, из-за которой у меня возникло столько проблем. Фитюлька какая-то несуразная, при виде которой я испытала самое настоящее разочарование.