— Госпожа, мы не знали… — На седого Эа стало страшно смотреть.

Но в моем сердце не было жалости.

— Не знали? — У меня против воли вырвался горький смешок. — Значит, как отбирать души у смертных, чтобы заменить их своими и попытаться обмануть Знак, вы знали? А то, что у смертных есть на этот счет свое собственное мнение, не подумали, да? Скольких вы успели убить, прежде чем отточили это гнусное заклятие? Сколько жизней забрали, чтобы вернуть утраченное? Десятки? Сотни? Тысячи? И ради чего? Ради того, чтобы украсть благосклонность этой земли и своего собственного дома? Глупо. Глупо и подло. Все равно что обманом пытаться завоевать чью-то любовь, потому что насильно, как известно, мил не будешь.

Я укоризненно покачала головой.

— Поднимайтесь. Я ничего от вас не требую и больше ничего не жду. Вы и без того наглядно доказали, что боги… или кто там был?.. правильно избрали вам наказание. И правильно отвергли ваши кандидатуры в качестве новых Ишт. Этот мир живой, эары. Вам ли об этом не знать? Поэтому, единожды предав его, доверия вы больше не вернете. Не понимая этого, вы забились в свои леса, затаив обиду и злобу. Вы не уважаете никого, кроме себя. Для вас не существует никого другого, кроме вас самих: только низшие. Только тупые бессловесные твари, к которым вы и относитесь, как к скоту. Озлобленные, разочарованные, брошенные и одинокие, вы никому не нужны, эары. Когда-то мудрые, древние и могущественные, теперь вы проживаете остатки своих долгих лет в пустоте и мраке. Забыв о прошлом. Отринув прежние законы. Нарушив все свои обещания. И окрысившись на весь остальной мир. Вас больше нет, древний народ Во-Аллара. Вы медленно вымираете. Презирая Аллара, ненавидя Айда, заменив мудрого Лойна на жалкое подобие божества, которое вам тоже не верит. От вас уже сейчас почти ничего не осталось. А через несколько веков не останется даже этого. Одни только воспоминания. И одна только горечь от бессмысленного существования, в котором вы почему-то находите странную прелесть.

Я обвела взглядом белые, как снег, но уже не холодные, а исказившиеся, словно от отчаяния, лица и отвернулась.

— Лин, Мейр, идемте. Нам здесь больше нечего делать.

— Кровь только собери, — зевнул демон, почесав когтем левое ухо. — Мейру еще понадобится. А то зря он ходил, что ли? Впрочем, ты можешь и попросить кого-нибудь — думаю, они все готовы вскрыть себе вены по первому слову.

Меня передернуло.

— Шли бы они лесом… тут и на земле вполне достаточно. Мейр, бери и пойдем. У нас еще куча дел.

Оборотень, настороженно покосившись на замерших эаров, вытащил откуда-то большой носовой платок, обмакнул в кричаще голубые пятна на траве, оставшиеся после раненых нелюдей. Бережно свернул, убрал за пазуху и первым поспешил из этого недоброго места.