Прохладные ладони коснулись лба. Жаром налился и вспыхнул знак жрицы под одеждой.

— Орверу скучно, он побудет с тобой, привык…

От избытка чувств сама сияю и радостно тискаю пискнувшее тельце мохнатого негодника.

— Ладно, дитя. Мне пора. Ещё встретимся. Скоро мой народ станет больше, — Шио странно улыбается и его тело истончается, словно развеиваясь в пространстве. Бррр!

— Но книжки умные про обряды всё-таки почитай. Или зверей посвященных слушай, а то ни одного обряда, ни тебе даров, ни танцев обнаженных дев перед статуй!

Я почти не фигурально пыталась поймать несчастную челюсть и закрыть-таки рот.

— А что, — уточняю осторожненько у пушистого извращенца, — давно у вас в храмах нагие девственницы в программе?

— Нет, но могли бы и уважить Шио! — топорщит морда усы.

Орвер легко спрыгивает на ковёр.

Так и представляю, как божество обрадуется такому бесплатному предоставлению. Нет, ну какой дракон бы отказался? Может, организовать?

Хандра незаметно исчезает, и я тихо хихикаю в кулак, не замечая, что в комнате мы снова больше не одни.

Горячая ладонь уверенно ложится на спину, едва не смяв мягкую ткань домашнего серебристого платья.

— Прости, что так поздно пришёл, свет мой, — знакомый запах песка и пламени окутывает, заставляя блаженно жмуриться, — что тебя насмешило? Ная?

А мне и отвечать не хочется. Никогда даже не думала о том, что смогу настолько расслабиться в присутствии мужчины. Что буду наслаждаться каждым его прикосновением. Что принцип "никаких властных уродов с деньгами" станет неважным. Да и не нужным. Просто потому, что Ши Акайо никогда не причинит мне вреда. Мне даже не надо над этим задумываться.

Глава 2

Глава 2

Вот сейчас, когда он крепко обнимает меня руками за талию, когда одна ладонь начинает, сминая ткань, поглаживать бедро, а хитрые хвосты уже шустро переплетаются. сейчас я чувствую его усталость. Лёгкую тревогу. Безграничную нежность и столь же бесконечное обожание. Не знаю, способны ли так любить люди, но готова сделать всё, что угодно, чтобы он никогда не пожалел о своей любви. Тут дело не в истинности. Не в парности. Просто в том, что мы смогли понять и принять друг друга, вросли друг в друга так, что уже не оторвёшь.

Я легко поворачиваюсь в чужих объятьях — и обида окончательно истаивает без следа. Осунулся. Устал. Но волосы горят негасимым пламенем, в глазах — задор без следа надломов, а в теле сила. Магия.

Не могу удержаться — провожу пальцами по острым скулам, по подбородку, по губам.

Оп — губы прихватывают мой палец, а горячий шершавый язык легко ласкает подушечку. Кончик пальца чуть сжимают зубами, вызывая острую сладкую дрожь. Голова становится тяжёлой.