«А теперь объясни мне, что здесь творится, любимая сестра! — скорее устало, чем сердито, спросил он. Разумеется, мысленно. — И не вздумай делать вид, что ты меня не слышишь!»

«Ты отлично держишься, братишка. Прости, что не сказала сразу, мне нужна была твоя естественная реакция. — Шу вздохнула. — Если коротко, то на тебя покушалась гильдия ткачей. Их нанял барон Наба, наверняка по наущению Ристаны. Прочитать его глубоко я пока не смогла, на нем хороший амулет».

«Если не смогла почитать, то почему уверена, что это он?»

«Во-первых, этой ночью Энрике поговорил с местным главой гильдии. Неофициально. Энрике знает правила гильдии и все лазейки, так что имя заказчика он узнал. Во-вторых, барон Наба раскрылся от страха за сына, и его мысль „если бы принц вчера сдох, с моим сыном бы ничего не случилось“ — однозначно показывает, что он в курсе покушения».

«Какого ширхаба вы не доложили полковнику Бертрану?! Я сейчас же…»

«Замри! И не руби с плеча. Бертран тут же доложит отцу, а отец очень серьезно болен. Почти при смерти. Что с ним будет, если он узнает, что его старшая дочь пыталась убить его сына?»

«Ристана должна ответить!»

«Она ответит. Я обещаю. А ты обещай, что о покушении никто не узнает. Только ты, я и Герашаны. И Зако, но с него придется взять клятву о неразглашении, иначе он вынужден будет доложить полковнику Бертрану, и тогда мы приедем аккурат на похороны отца».

Ругательства Кая в адрес Ристаны и ее прихвостней Шуалейда слушать уже не стала. Она знала: брат поругается, успокоится и будет действовать здраво. Как и положено будущему королю.

Шуалейда продержалась до того момента, как Энрике уложил бесчувственного юношу на кровать Каетано, а Бален закрыла двери прямо перед носом любопытствующей толпы. Она даже успела потребовать со всех присутствующих клятву о неразглашении.

Даже ее получить.

И позорно разрыдалась, осев на край кровати.

Она не собиралась рыдать. То есть собиралась, но не по-настоящему же! Ей надо сначала дожать барона Наба… вот только успокоить дыхание, вытереть слезы, и…

— Шу, ну что ты, все уже хорошо, все хорошо! — Кай обнял ее, прижал к себе.

А на Шу внезапно нахлынули воспоминания, которые она почти сумела похоронить. Олойское ущелье, зурги и смерть, подступившая к самым стенам крепости. Она сама, ставшая смертью.

— Не хочу… Кай, я не хочу, чтобы кто-то еще умер! Я не позволю!..

— Ваше высочество, ведь ничего ужасного не случилось, — подал голос оглушенный выплеском ее эмоций барон Наба.

— Не случилось?! Этой ночью чуть не погиб мой брат, мой Кай! Вы… если бы видели… этот убийца… — Она снова разрыдалась, не в силах даже говорить.