— Я вполне могу… — запротестовала вяло.

— Можешь, — согласился герцог. — Да только я не позволю. Все, Яна. Все, я сказал. Ты сделала свое дело, теперь отдыхай. И не спорь. Хватит геройствовать.

Спорить я не собиралась. С чем тут спорить, когда Вэйден прав? Я чувствовала себя так, будто вот-вот в обморок грохнусь.

Гхареш исчез вместе с Алеминой, а я закрыла глаза и приготовилась ждать. Эх… Прилечь все-таки очень хотелось.

Видимо, я покачнулась, потому что Вэйден вдруг подхватил меня на руки и уже вместе со мной сел на кровать, удобно устроив на своих коленях. Почти баюкая в крепких объятиях.

И снова я не стала возражать — не было ни сил, ни желания.

В руках Алистера оказалось так хорошо, так тепло и надежно. Я положила голову ему на плечо и почти сразу же задремала. Даже не слышала, как вернулся Гхареш.

А в ушах звучал, отдаляясь, тихий, полной мягкой ласки шепот:

— Девочка… Моя гордая, отважная девочка…

Чего только не почудится в полуобморочном состоянии.

***

Проснулась я как от толчка и даже не сразу сообразила, где нахожусь. Открыла глаза и увидела склонившуюся надо мной женщину, которую, честно говоря, никак не ожидала сейчас встретить.

— Нила? Что ты здесь делаешь?

Я с недоверием всматривалась в знакомое лицо.

— Яна… Очнулась. Слава Солнцеликому!

Экономка Лоттера расплылась в приветливой улыбке, а я приподнялась на локтях, обводя взглядом комнату. Письменный стол, большое кресло в нише — мягкое и очень удобное, книжный шкаф с учебниками и справочниками по всем предметам. И вон те занавески на окнах… я их лично выбирала.

Моя спальня в особняке Герберта!

— Как я сюда попала?

— Известно, как… — женщина подняла подушку повыше, помогая мне сесть, и в ее руке, как по мановению волшебной палочки, появилась кружка с дымящимся отваром: — Целитель сказал, ты вот-вот придешь в себя, и велел сразу это выпить. До дна.

— Нила…