Дальше он поехал к управляющему, что стоял среди людей в первом ряду:

— Крутец, в казне деньги есть?

— Нет, господин коннетабль, все пошло на амбары и на новый трактир.

— А у тебя деньга имеется?

— Ну, немного есть личных сбережений.

— Дай мне семь цехинов, возместишь все из казны, барон мне должен, но сейчас у него нет. Эта тварь, — солдат кивнул на Франческу, — его обворовала.

— Господин коннетабль, — замялся молодой управляющий, — у меня столько и нет, вернее, может быть, и есть, да надобно бумаги бы составить, понимаете…

— Понимаю, понимаю, — произнес солдат, — вы помните, что обещали мне долю в трактире? А?

— Да, — кивнул управляющий.

— Оставьте долю себе. Мне дайте деньги сейчас.

— Конечно, можно, но надобно посчитать, какова будет прибыль, мы ж не знаем, сколько трактир будет приносить… чтобы вам семь цехинов сразу выдать. Мы ж пока даже народ не запустили. Вот народ…

— К черту народ, — рассвирепел солдат. — Я из-за вашего трактира рыцарское достоинство не получил. Давайте, сколько есть, и прекратите тут считаться со мной. Давайте деньги, чертов купчишка!

— У меня только четыре кроны злотом, ну и талеров двадцать наберу еще серебром, — испуганно произнес Крутец.

Волков прикинул, что это меньше семи цехинов, но ему уже было плевать:

— Давайте сюда.

Молодой управляющий опустошил свой кошель, передал солдату целую пригоршню денег и спросил:

— А как же так случилось, что из-за трактира вы потеряли право на рыцарские шпоры?

— Эти ублюдки Гирши нажаловались своему герцогу на меня, за то, что отняли у них трактир, вот он и отказал мне, — произнес солдат пряча деньги, — да и Бог с ним, проживу простолюдином, как-нибудь. Я вас не забуду Крутец.

Он протянул управляющему руку.

Тот пожал ее.