— Толпа бессмертных драконов могла бы запинать Энру.

— Уже обсуждали. Раз Энра способен в неограниченных объемах поглощать магию, даже двадцать драконов с крестражами ничего не сделают.

— Признайся, ты хочешь быть единственным бессмертным из своего племени.

— И это тоже.

* * *

Рабочий кабинет Кирилла в особняке покойного наместника Кассия был погружен во тьму. Ее слегка разгоняли лишь пять зажженных свечей, расставленных по углам кровавой пентаграммы. Архилич монотонно бормотал слова призыва сущности Изнанки, а Квинт с Тлалоком отстраненно наблюдали за ритуалом.

Наконец, результат был достигнут. Над пентаграммой в воздухе возникло облако эктоплазмы, оно сформировалось в узнаваемый силуэт с раздутой башкой. Собиратель Памяти.

— Привет, Кеоцикаль, — помахал рукой дух. О человеческих особенностях общения он знал достаточно. — Как жизнь?

— Готовимся к решающему бою.

— Это хорошо.

— Ты за два месяца что-нибудь полезное раздобыл?

Собиратель Памяти развел руками.

— Сожалею. Я долго и упорно копал, залез в такие глубокие слои Изнанки, о которых мало кто слышал… но мои усилия не окупились.

— В нашем положении полезны любые крупицы информации. Даже косвенные.

— Этого добра немало.

— Так выкладывай, — с нетерпением сказал архилич. — Время — деньги или твоем случае память.

— Значит, ядом саварйиского арахнопода эмульсионных выродков никто не пытался травить, за исключением разовых случаев. Если удастся уничтожить Энру, есть вероятность, что он переродится в ком-то из своих слуг. Они все связаны невидимыми узами.

— У Великого Вестника имеются какие-нибудь слабости?

— Слабости… пожалуй, у него есть нездоровая тяга к черной эмульсии.

— К нефти что ли? — вырвалось у Квинта.