Когда я отняла ладонь от лица, то увидела уже совсем другие колонны.

В другом мире тоже была ночь. В этой ночи заснеженный город по ту сторону сиял неоном, от которого я успела отвыкнуть. Невский проспект вдали я узнала сразу – по стеклянному глобусу, венчавшему питерский Дом книги, – и тут же сообразила, что за ребристые серо-бежевые колонны вижу прямо перед собой. Колоннада Казанского собора: похоже, прореха выводила к его парадному северному входу.

Питер. Прекрасно, была там не раз. Проще всё вышло бы лишь с Москвой. И место, и время чрезвычайно удачные, свидетелей моего появления из ниоткуда не будет. Значит, по прибытии бегу на Невский и слёзно умоляю редких прохожих одолжить телефон на один звонок; после того как кто-нибудь из них сдаётся, набираю номер отца; сообщаю ему, что блудная дочь вернулась из небытия; когда он отказывается верить своим ушам, повторяю то же самое, только более убедительно. Затем коротаю несколько часов на вокзале или в ближайшем маке и жду, пока за мной приедут, чтобы с почестями сопроводить домой. Может, даже удастся выпросить у кого-нибудь рублей сто, дабы не голодать до отцовского приезда. Учитывая, как я одета, хотя на улице зима, – версия о побеге от злобного психопата, державшего меня в плену, которая наверняка возникнет у окружающих, будет выглядеть весьма правдоподобно… только вот я, конечно, благополучно «забуду» всё, что происходило со мной после купания в Москве-реке и до моего появления у колонн Казанского. Посттравматический синдром, обычная вещь.

Я смотрела на пустующую площадь с оградами, лавочками и кустами сирени, выбеленными снегом. Мир по ту сторону был застывшим, неподвижным, словно картинка на экране монитора. Я вспомнила слова Лода о забавном парадоксе, в связи с которым в нашем мире прореха работает куда меньше, чем в Риджии, хотя время там идёт быстрее, – и поняла, что вижу всё сквозь многократное замедление. Неудивительно, что на той стороне никто не замечает прорех: если весь процесс появления, который я наблюдала только что, там укладывается в пару секунд, да ещё без колдовского сияния, которое вызвало заклятие Лода…

Я вгляделась в машины, остановившиеся на дороге, в яркую подсветку домов, в далёких прохожих в пуховиках, замерших, будто не в силах сделать следующий шаг. С изумлением ощутила, как ностальгически щемит в груди. Остро осознала: ещё чуть-чуть, и я смогу вернуться к прежней жизни. К Сашке, Дэвиду, Инету, компу, кино, игрушкам. К бежевому замку МГУ, витражам в метро и улочкам родной столицы. К созданию искусственного интеллекта. К отцу, которого простила даже мама и, пожалуй, теперь смогла бы простить и я… и после всего, что я пережила в Риджии, одиночество пустой квартиры больше не будет так меня пугать.