Если что-то заставит Айрес вздрогнуть, если рука ее случайно дернется…
— Как только я сдамся, меня уничтожат. Ты это понимаешь?
В голосе королевы, к ее чести, страха тоже не было. Ни капли. Один лишь прохладный интерес.
— Я не хочу твоей смерти. И не допущу ее, если ты докажешь, что способна вести себя разумно. Что ты все еще человек.
— Да ну? И ради меня ты в одиночку выступишь против любимого брата и его новых друзей?
— Если понадобится. — Герберт почти улыбнулся. — Я со многим способен справиться в одиночку. Ты хорошо меня обучила.
— После всего, что я сделала?
— Ты остаешься тем, кого я когда-то любил. И кто на свой странный манер любит меня.
Уголок губ королевы дрогнул в намеке на горечь.
— В последний раз говорю, Уэрт: отойди.
Ответом ей был голубой лед в бесстрастных некромантских глазах.
Айрес глубоко, с неожиданной несдержанностью выдохнула. Взвела арбалет чуть выше — туда, где в вороте Гербертовой рубашки виднелась трогательная ямка между худыми ключицами.
Ева отчаянно взмахнула рукой.
Ударив по прозрачному куполу, невидимая струна раскатила по залу мелодичное «дзинь». Одновременно с тем, как щупальца черных теней потянулись к женщине, угрожавшей их господину.
Одновременно с тем, как королева разжала пальцы, выпуская арбалет из рук.
Когда Айрес повернула голову на звук, Герберт запустил руку в карман штанов, в один шаг сократил разделявшее их расстояние — и дутая медная полоска, защелкнувшись на запястье королевы, заискрилась зеленью блокирующих чар. Дождавшись, пока Айрес переведет взгляд обратно на племянника, Ева подскочила к исчезнувшему щиту; второй браслет скользнул на женскую кисть, обрамленную гранатовым бархатом, охотно и легко. И замкнулся, не встретив сопротивления.
Вот и все.
Неужели все?..
— Кто тронет ее, будет иметь дело со мной. — Герберт обвел взглядом присутствующих, застывших хищниками в засаде. Встретившись глазами с Мираклом, предупреждающе сощурился. — Ко всем относится.
— Желаю удачи в сражении с моими войсками, — сказала Айрес. — Капитулировать я им не прикажу. Даже не проси.