— Возможно, — что-то ту было такое, щекочущее глубины сознания.

В дверь постучали, следом просунулась мамина голова.

— Привет, Чарльз. Ничего не хочу спрашивать. Полагаю, вы тут обсуждаете что-то ужасное. Котенок, что нам делать с враждебными семьями?

— Извини?

— Родители Дорин, — вздохнула мама, — весь центаврийский Дипломатический Корпус, несколько других центаврийских родителей, чьи дети встречаются с землянами. Сама знаешь, есть люди, не желающие принимать перемены.

Мы с Чаки переглянулись.

— Ой, ну, конечно же, — одновременно воскликнули мы.

— Можешь привести сюда Люсинду? — я посмотрела на маму. Та, закатив глаза, ушла, наверное, выполнять просьбу. — Лоррейн, пожалуйста, приведи Дорин.

— Сейчас, — исчезла и Лоррейн.

Чуть позже в комнатушку вошли Лоррейн, мама и Люсинда, сразу вслед за ними вошла Дорин. Теперь мы официально находимся на территории братьев Маркс[25]. Однако это лучше, чем то место, куда хочет нас отправить дипломатический корпус.

— Мои родители затеяли нечто ужасное, не так ли? — без вступления спросила Дорин.

— Шокирующее, да, — я рассказала всем то, что только что узнала от Серин. Никто, кажется, такой информации не удивился. То есть все имеют более четкое представление о происходящем, нежели я. Как обычно.

— Мам? Какова твоя честная и грубая оценка центаврийского Дипломатического Корпуса?

— Такова, что на самом деле никакие они не дипломаты. Всего лишь красивое название. На самом деле отстаивают интересы.

— Чьи интересы?

— Наши, — ответила Люсинда. — Из всех наших людей они наиболее эффективно работают с теми, кто служит в политической власти.

Это означает, что они, скорее всего, центаврийцы, способные врать. То, что некоторые центаврийцы могут-таки врать, доказано, по крайней мере тем фактом, что ныне покойный и неоплаканный Адольф долгое время имел на Земле шпионов.

— Мам, ты им доверяешь?

Она посмотрела на Дорин. Та поморщилась.

— Скажите правду, миссис Кэтт, я не знаю, как кто-то может доверять моим родителям.