***

Дурное настроение Сафир ровной полосой окрасило в серый цвет два последующих дня. С Остроном она почти не разговаривала; в тот вечер, к тому же, когда они с Сунгаем пили чай в зале, к ним присоединилась Лейла. Она уже вполне оправилась от раны, нанесенной маридом, хоть и была чуть бледновата, и Острон обнаружил, что в ее отношении к нему действительно что-то поменялось.

Что-то кардинально поменялось.

За весь вечер Лейла только два раза назвала его идиотом. Сунгай и Острон большую часть времени вовсе молчали: говорила в основном девушка. Острон то и дело краснел, вспоминая то, что случилось после нападения одержимых. Тут еще как раз вернулась с тренировок Сафир, обнаружила их сидящими втроем, как-то странно помрачнела и почти бегом поднялась по лестнице, не сказав ни слова. Сунгай только усмехнулся; Лейла не обратила внимания.

Острон поймал ее только на следующее утро, заглянул в ее глаза и спросил:

-- Сафир, я что-то сделал не так?

-- Ничего, -- бросила девушка, отворачиваясь.

-- Но я не могу смотреть, как ты злишься на меня...

-- Неужели! А я думала, как у тебя хватило наглости еще спрашивать меня, -- выкрикнула Сафир и почти выбежала на улицу. Тогда лишь Острону пришло в голову, не могла ли она откуда-нибудь узнать о... но ведь не могла же?.. Только трупы одержимых да, быть может, Хамсин были свидетелями, но Хамсин могла рассказать только Сунгаю, а Острону не верилось, что Сунгай проболтался бы Сафир. И вообще, это произошло без его, Острона, согласия. И...

Неделю спустя Острону стало не до того. Халик собрал всех стражей Эль Хайрана на портовой площади, -- теперь они там с трудом умещались, и еще больше того, насколько знал Острон, было людей в лагере за городом, -- и объявил:

-- Настало время отправляться в путь, бойцы Эль Хайрана. Как было решено, с завтрашнего дня корабли начнут перевозить людей на южный берег, где мы временно встанем лагерем вокруг ахада Дарваза. Ваши командиры распределят вас по отрядам. Как только последний страж окажется на южном берегу, мы выйдем в поход. На Тейшарк!

-- На Тейшарк! -- подхватили люди, в глазах которых полыхала решимость: час пробил, и неопределенность ожидания закончилась.

Острон с некоторым трудом пробился к Халику после этого и взволнованно спросил:

-- Халик, а мы...

-- Вы переправитесь первыми, -- сказал слуга Мубаррада. -- Ты и Сунгай.

-- А Сафир тоже?..

Только тогда карие глаза Халика внимательно посмотрели на Острона; здоровяк, казалось, задумался.

-- Вообще-то Усман назначил ее командиром джунгана лучников, -- наконец сказал он. -- Но, я так понимаю, ты хочешь, чтобы она осталась в городе.