А потом среди туч показался свет.

Солнце медленно пробиралось по затянутому тучами небу, возвещая о новом дне.

Халик поднялся на ноги первым. В серых сумерках его фигура была больше похожа на черно-белый контур; его бурнус развевался, хлопая на ветру. Халик поднял руку. Его было видно издалека; люди немедленно принялись вставать со своих мест. Встали и лошади, и Острон взобрался в седло.

В неясном утреннем свете стало видно, что алое пламя то и дело вспыхивает над мертвенно-белой каменной стеной. Сердце у него сжалось: неужели это Тейшарк... то, во что он превратился?

Халик, уже верхом на своем коне, снова взмахнул рукой. Басир, большую часть времени находившийся рядом с ним, немедленно поднял рог и затрубил в него.

Со всех сторон донеслись звонкие ответы. Слуга Мубаррада тронулся с места, и его лошадь почти сразу перешла на быструю рысь; Острон и Сунгай не отставали, и земля сотряслась от ударов тысяч копыт. Что-то шумело над головами, и когда Острон поднял взгляд, он обнаружил, что над ними летит целая стая самых разных птиц. Это было по-своему уникальное зрелище: хищники летели среди тех, на кого они обычно охотятся, и ни те, ни другие не обращали друг на друга внимания. В лапах многие из них несли темные кульки.

Город приближался. Уже стало возможно разглядеть сухие стволы деревьев под его стенами, и даже какое-то движение на них. Рога не переставали трубить; Острон не оглядывался и не видел, но он знал, что минган лучников сейчас плавно выходит вперед, неся свои здоровенные, в человеческий рост, луки. Конники резко рассыпаются по флангам, пропуская их; как только Халик подаст знак, все остановятся.

И Халик подал знак. Он остановился, поднял руку. Басир оглянулся на войско и снова протрубил.

Первая стрела просвистела со стороны крепости: одержимые не собирались весь день стоять смирно, они давно заметили идущих на них людей, и на стенах собрались серые стаи.

Острон, впрочем, знал наверняка: нет в Саиде лука, который стрелял бы дальше, чем длинные луки, какие мастерят маарри. Халик хорошо рассчитал расстояние и остановился достаточно далеко, чтобы ни одна стрела, пущенная со стены города, не долетела до стражей, несмотря на южный ветер; тысяча лучников спокойно выстроилась, и по команде Сумайи они натянули тетивы. Им придется стрелять против ветра. Если бы не это, их стрелы перелетели бы через стену. Но Халик и Сумайя это тоже учитывали...

Острон нервно вздохнул. Птицы, в отличие от людей, не остановились и продолжали лететь на город. Кто-то из одержимых выпустил стрелу в небо, и пестрый комок упал в холодные пески; Острон видел, как Сунгай сжал кулаки. Но птицам было не привыкать к постоянной угрозе с земли: они мгновенно рассыпались во все стороны, и теперь попасть в них было не так просто.