Острон и Сунгай и пришли первыми; совы на плече джейфара не было. Каждый из них вел в поводу породистого хеджина. Животные не привыкли к новым хозяевам и время от времени сердито кричали. Город, впрочем, еще не спал, и их рев сливался с его затихающим шумом.
-- Я думаю, он придет, -- сказал Острон, хотя без особой уверенности. Сунгай презрительно сплюнул.
-- Если и нет, -- произнес он. -- Не уверен, должны ли мы брать в отряд настолько
-- Ты почти не знаешь его, -- возразил Острон. -- Быть может, он такой только с виду.
-- Ага, конечно.
Третьим явился Басир; к седлу его верблюда был приторочен немаленький мешок слегка квадратных очертаний: с книгами, не иначе. Китаб легко соскользнул со спины животного, не дожидаясь, пока оно опустится на колени, и подошел к ним.
-- Господин Анвар скоро тоже будет, -- сказал он. -- Вместе с Уллой.
-- Улла какой-то странный в последнее время, -- вполголоса заметил Сунгай. -- Ты уверен, что ему стоит идти с нами?
Басир пожал плечами.
-- Лекарь говорит, он полностью поправился. Правда, мне кажется, что-то гнетет его.
-- Я о том же.
-- Я знаю, что гнетет его, -- мрачно произнес Острон, глядя в сторону. -- Пусть идет. Быть может, с нами ему станет легче.
Они переглянулись, но возражать ему не стали. Тут на улице, спускавшейся с севера, показались еще два всадника: сам Ниаматулла и ученый китаб. За спиной Уллы виднелся привычный барбет. Китаб верхом на верблюде держался как-то неловко, будто почти не умел ездить; впрочем, за последние десять лет, проведенные в храме Шарры, навыки верховой езды могли и забыться.
-- Господин Анвар, -- окликнул Сунгай толстяка, когда тот кое-как, не без помощи кнута, заставил свое животное опуститься на колени. -- Надеюсь, Басир предупредил тебя, что мы... сделаем большой крюк, прежде чем отправиться в горы Халла.
Китаб рассеянно поднял голову.
-- ...А, да, -- не сразу ответил он, вставая на ноги. Верблюд неодобрительно покосился на неумелого наездника. -- Ничего страшного, я не тороплюсь. Наоборот, будет интересно попутешествовать. Я, кажется, слишком долго просидел в Шарре, -- он коротко рассмеялся.
-- Ханса что-то задерживается, -- вполголоса сказал Острон Сунгаю, покосившись на небо: солнце уже почти скрылось за горизонтом, и с востока совсем стемнело.
-- Небось разбирается с Лейлой, -- фыркнул тот. -- Или удирает от нее, или одно из двух.
Между тем на площадь прибывали и другие люди. Острон слегка удивился, когда обнаружил, что два других всадника выехали из узкого переулка, негромко переругиваясь, и направились к ним; на голове одного была рафа, а другой всем своим видом выдавал в себе бывалого моряка.