На берегах Харрод эта разница скрадывалась. Ночь только опустилась на Саид, и небо залиловело над рекой, отражаясь в ее величественных водах. На северном берегу многие люди спали; кто-то, конечно, нес караул, как и всегда, и силуэты кораблей виднелись то тут, то там.
Он стоял у самой кромки воды, держа в руках длинный шест. Так далеко к востоку река была не столь широка, хоть и бурлива; еще дальше располагался огромный ахад, в котором разместили большой отряд воинов, но это место было в самый раз.
Достаточно узкое, чтобы можно было переплыть его на плоту.
Они соорудили плот под его руководством, хотя и пришлось немало потрудиться, чтобы донести до них саму идею; в некоторых вопросах эти создания бывают потрясающе узколобыми. У большинства из них боязнь воды была настолько сильной, что они избегали даже просто подходить к берегу широкой реки.
Он воды не боялся.
По крайней мере, река не нанесет тебе коварный удар кинжалом в спину.
Он ничего не ответил. Он так давно привык к этому голосу. Скинул плащ прямо на влажную землю; обернулся.
Они стояли, опасливо косясь на воду, в нерешительности, ожидали приказов.
-- Тащите его к воде, -- приказал он. Среди них возникло неуверенное движение; он поднял шест, угрожающе качнул им. Наконец грязные руки взялись за плот: всего лишь несколько бревен, неуклюже связанных вместе веревкой. Они послушно поволокли плот к реке. Он шел следом, изредка несильно тыкая шедших последними своим шестом. -- Быстрее, быстрее. Я же не заставляю вас лезть туда самим!
Шедшие впереди шустро отскочили назад; передний край плота коснулся воды с плеском.
-- Запомните, -- сказал он. -- Асвад здесь. Он в каждом из нас. Делайте то, что он приказывает вам. Скоро мы победим.
С этими словами он, разбежавшись, легко перепрыгнул на плот, который под тяжестью его тела окончательно соскользнул в воду. Какое-то время он балансировал, потом уверенно оттолкнулся шестом от берега. Остальные немедленно отбежали от воды подальше.
Он не оглядывался. Ему было все равно, что с ними станет; он наконец избавился от них.
В одиночестве было проще. Не надо было постоянно ожидать удара в спину. Вряд ли кто-то сумеет ударить тебя в спину, когда ты стоишь на хлипком плоту посреди реки. Темнота позади, темнота впереди. Шест был достаточно длинным, чтобы доставать до дна; река здесь была не слишком глубокой, в любом случае.