Острон, наливавший в тот момент арак в пиалу, расплескал его.

-- Только тогда мне непонятно, почему ты ничего не предпринимаешь, -- невозмутимо продолжал Исан.

-- А что я должен?.. -- покраснел Острон.

-- Взять обеих?

-- Чего?!

-- А что мешает тебе?

-- Исан! -- воскликнул парень, плюхнув кувшин на стол. -- У нас... не принято так делать.

-- А как у вас принято?

-- Я... ну... я могу жениться на одной из них, -- брякнул наконец Острон, спешно оглянулся: не присутствует ли в опасной близости "одна из них"? -- но не на обеих же сразу! И к тому же, ее согласие тоже важно...

-- Хм, -- лицо белоглазого никак не изменилось. -- Странно. Насколько я знаю, еще во времена Эль Масуди Одаренные были почти что обязаны иметь несколько женщин.

-- С чего ты взял?

-- А разве у вас не сохранилось никаких упоминаний об этом? Ведь Одаренный -- это драгоценная кровь. В Талла это прекрасно понимают, поэтому у... моего отца было восемь женщин. Если бы я не ушел, -- уголок рта Исана коротко дернулся, -- у меня их было бы еще больше.

Острон судорожно хватал воздух ртом: достаточно было представить, что Сафир и Лейла... Мубаррад милостивый, спаси и сохрани.

-- Нет, -- наконец сказал он. -- Даже если в древности так действительно делали, сейчас мы считаем, что гораздо важнее... чувства, чем какая-то кровь.

-- Логично, -- неожиданно заявил Исан. -- Теперь я понял, почему у племен так мало Одаренных.

Острон снова подавился.

***

Он смог вернуться в таверну только поздно вечером, когда последний счастливый излеченный отправился домой; голова раскалывалась, Элизбару уже несколько лет не приходилось так много использовать собственный Дар. Проклятый Дар. Он сердито выругался сквозь зубы: отчего он не родился каким-нибудь нари, чтобы поражать всех вокруг зрелищными столбами огня? Извергал бы пламя, как этот мальчишка, и беды не знал, и, ну, и отбоя от женщин, скорее всего, тоже.

Кстати о женщинах, она сидела на одном из столиков, пользуясь тем, что в такой поздний час никого уже не осталось, и уныло смотрела перед собой. Рядом с ней стояла пиала; подходя к ней, Элизбар заметил на дне остатки мутной жидкости. Арак пила, красавица?..

В живот ему уперся острый клинок.