-- Нет.
-- Ты лжешь.
Истаяло.
Он резко вскинулся, хрипло дыша; темно, но эта темнота была более...
Ушло.
Какое-то время Острон сидел, нервно выпрямившись, потом обессиленно рухнул обратно в постель. Мубаррад милостивый, подумал он. Огради меня от безумия.
На соседней кровати завозился Сунгай; кучерявая голова поднялась с подушки. Острон молчал.
-- Тебе опять снился сон? -- шепотом спросил джейфар.
-- Да, -- признался он. -- Я... в последний раз мне снилось, будто я -- Эль Масуди. Все было так реально... а потом со мной заговорил темный бог. И сейчас было то же самое. Знаешь... мне кажется, то, что я вижу... про наших предков -- правда. Как оно и было на самом деле.
-- Ты уверен, что это не темный бог обманывает тебя?
-- Нет, -- Острон улыбнулся в темноту. -- Вряд ли он стал бы показывать своих заклятых врагов... такими. Они были... немножко похожи на богов... Я видел Абу Катифу, Одаренного Гайят. Он выглядел как огромный человек в доспехах, которые ослепительно сияли на солнце, и у него был... очень заразительный смех. А Набул, Одаренный Ансари, и вовсе был словно окружен ореолом неземного света.
Он помолчал, вспоминая подробности сна. Думать о предках было приятно; куда приятней, чем вспоминать слова темного бога. Предки придавали уверенности в себе. Они совершили однажды то, что ему, скорее всего, придется повторить за ними.
-- А остальные Одаренные? -- спросил Сунгай. -- Ты видел их?
-- Нет. Они еще... не приехали, -- немного смущенно ответил Острон. -- Мне снилось, будто они собираются в крепости Бурдж-эль-Шарафи... это храм Шарры, только много лет назад там была потрясающая цитадель, и господин Анвар был прав: когда-то река Шараф текла там, и Шарра стояла на острове. Красивые мосты соединяли остров с берегом, но они, должно быть, совсем не сохранились. В общем, и мне снилось, что все Одаренные собираются в Шарре, чтобы оттуда пойти в поход в горы Талла.