-- Попозже, -- отозвался китаб, сидевший у узкого окна. Блики пламени плясали в его взъерошенных светлых волосах. Люди укладывались спать тут и там; Бел-Хаддат прошел в дальний угол, у самой лестницы, и устроился там, хотя спать будто не собирался, нахохлился большой мрачной птицей. Острон и Ханса должны были нести караул до полуночи и негромко пререкались из-за того, кто будет первым стоять снаружи, Ханса ехидно предложил, что тот, кого он победит в состязании силы, Острон вполголоса пригрозил, что подожжет ему шаровары; ну, чтоб веселее стоять на морозе было. Наконец бросили жребий, и Ханса с унылой физиономией поплелся наружу. Довольный Острон уселся на стул рядом с Леарзой.
-- Вы давно знаете друг друга? -- поинтересовался тот.
-- Прилично, -- пожал плечами Острон. -- Кажется, почти год. Еще в Ангуре арак по кабакам распивали.
Это напомнило ему о двух других друзьях, которым больше не доведется попить арака; Острон немного погрустнел. Леарза не заметил, да и все равно смотрел в другую сторону.
-- Я еще нигде не был дальше Кфар-Акила, -- сообщил он. -- Всю жизнь провел в родном сабаине.
-- Небось мечтал попутешествовать?
-- Нет, -- удивился будто китаб. -- Мне это и в голову не приходило. Все, что меня интересовало, всегда было под рукой. Я бы разве что в Умайяд съездил, ведь у них там огромная библиотека...
Острон криво усмехнулся.
-- Кажется, ровно все китабы любят книги.
-- Книги -- великое изобретение, -- серьезно сказал Леарза. -- Через книги люди делятся друг с другом знаниями, и самое удивительное в том, что эти знания, заключенные на листах пергамента, будут доступны и через много лет. Я с детства поражался тому, что давно умершие люди могут делиться со мной своим опытом через книги.
-- Я как-то пытался поучиться у умерших предков через книги, -- ответил Острон, -- но ты знаешь, искусством владеть ятаганом так учиться как-то не очень.
-- Да, но алхимические формулы лучше всего изучать по книгам, -- отозвался китаб. -- И много чего еще. Знаешь, только не обижайся, но я вообще думаю, что в будущем люди изобретут... другое оружие. Ты же видел, как действовали мои звезды. Куда разрушительней, чем обычный меч.
-- У ятагана есть своя честь, -- Острон вспомнил слова Эль Масуди и нахмурился, -- которой нет... у
-- А я думал, честь есть только у людей.
Они немного обескураженно замолчали. Башню окутала тишина; полная луна заглядывала в узкое оконце. Тихо застонал в беспокойном сне Исан, вскинулся Бел-Хаддат.
Леарза и Острон сидели рядом и не знали, что в это время на втором этаже поднялась лохматая голова ребенка. Светловолосая девочка бесшумно встала. Ее брат и дед мирно спали рядышком, прижавшись друг к другу; возле головы десятилетнего Кухафы лежали его малочисленные уцелевшие пожитки, вырезанный из дерева человечек и кинжал, который ему на день рождения подарил отец. Кинжал, конечно, был незаточен, но его лезвие было сделано из металла.