-- А все же я привязался к этим ребятам, -- бодро сообщил Абу Кабил, возившийся с подозрительной коробочкой. -- Жаль, приходится попрощаться с ними.

-- Ты попрощался, что ли, -- фыркнул нахуда. -- Ты-то и не попрощался. Вот Бел, я уверен, устроит себе красивые проводы, с фейерверками.

-- Да пошел ты, -- буркнул Бел-Хаддат.

Абу хитро ухмыльнулся себе под нос. Наконец коробочка в его руках вспыхнула призрачно-голубым и издала короткий писк; он взмахнул ей.

-- Ага, ну все. Увидимся на базе.

-- Угу, -- Ворон легко спрыгнул с крыши на разбитую мостовую; Дагман поднял правую руку, Абу вскинул в ответ свою, и они хлопнули ими. И нахуда последовал за Бел-Хаддатом, как ни в чем ни бывало они вдвоем пошли по улице, будто в развалинах города было совершенно безопасно.

Абу Кабил продолжал усмехаться.

"Не попрощался, значит", подумал он. "Ну это мы еще посмотрим, кто из нас круче всех попрощается".

Спустя несколько минут огромный кузнец уже шел по знакомой ему улице, резко забирающей наверх, к бывшей цитадели. Из-за ее стен и лилось то самое багровое сияние, которое испускал большой ящик, словно раскаленный докрасна; вокруг этого ящика толпились слуги темного бога, но не оборванцы-одержимые, которых Исан презрительно называл нечистокровными, а настоящая знать, вооруженная палашами хорошей ковки, и перед самым ящиком они поставили огромный обломок скалы, к которому и была привязана темноволосая девушка в порванном бурнусе.

В голове Сафир звучали ужасающие голоса. Два долгара стояли по обе стороны от нее, и багровое сердце Тейшарка билось позади нее; об этом знали только слуги темного бога, принесшие его сюда из Эль Габра, а сама Сафир лишь чувствовала отвратительную вибрацию, исходившую от ящика.

Он родится одним из нас.

Он будет служить Асваду преданнее всех. Мы вырежем его из твоего чрева, омоем его твоей кровью...

Широкоплечий ассахан шагнул в объятый кровавым светом двор цитадели. В правой руке он держал огромный ятаган, какой обычному человеку и двумя руками удержать непросто; Абу Кабил нес меч, как тростинку, беспечно помахивая им.

-- Эй, Сафир, -- окликнул он, будто между ними и не стояло доброго десятка слуг темного бога, немедленно обернувшихся к нему с оружием наготове. -- На счет "три" беги отсюда! Поняла?

-- Абу! -- закричала девушка, дергаясь, но он не обратил внимания, занес ятаган.

-- Раз! -- громко сказал Абу Кабил, и Сафир не видела, как он сорвался с места. Площадь огласилась неистовыми воплями, и прямо перед ней на камни рухнул один из сражавшихся, точнее, его верхняя половина. Гигантский клинок Абу рубил людей, как тоненькие деревца. -- Два! -- донеслось до нее совершенно с другой стороны. Кричащие безумцы бросились следом, и Сафир обнаружила, что дорога перед ней свободна: прямо напротив нее темнел проем арки. Там, за аркой, наверняка было небезопасно, но все же лучше, чем здесь.