Он давно уж потерял счет времени, и шашка его была вся в крови, так что даже рукоять немного скользила в ладони. Но всему приходит конец, и вот с его стороны остались только мертвые тела; Ханса добил последнего одержимого, пытавшегося схватить его за сапог, и обернулся к Алии. Перед ней оставалось два противника, и Ханса стремительно выбросил руку вперед, скользнув между женщиной и стеной дома, прикончил одного; второй в то самое мгновение оказался нанизан на копье.

Сбросив его наземь, Алия тяжело оперлась о свое копье и хрипло вздохнула.

-- Гайят милосердная, -- пробормотала она. -- Сколько людей погибло...

-- Не время раскисать, -- буркнул Ханса. -- Надо срочно выбираться отсюда и искать остальных.

-- Знаю, -- угрюмо согласилась женщина и побрела вперед, перешагивая через тела одержимых, а иногда и попросту наступая на них. Наконец они вдвоем выбрались на широкую улицу, и Алия беспомощно скривилась при виде белых, запачканных кровью бурнусов: еще одиннадцать, посчитал бегло Ханса. Да, драка была удручающая. Его собственный Дар, конечно, помогает в битве, но не делает его ходячим пожаром, как Острон, или разливающим реки полубогом вроде Искандера. Ну и что, что он может ударить шашкой так, что даже будь она тупая, противника все равно разорвет...

-- Кажется, мы пришли с той стороны, -- задумчиво сообщил Ханса.

-- А не с той? -- возразила Алия, показывая в другом направлении; и там, и там повсюду были разбросаны тела в лохмотьях. Ханса состроил унылую физиономию.

-- Может, просто подождать, пока за нами прилетит Хамсин, -- предложил он.

-- А если наша помощь нужна остальным?

-- Кому это, Острону? Во-первых, черта с два мы его найдем, во-вторых, это скорее нам нужна его помощь. Или, может, Искандеру?..

-- Там кто-то есть, -- резко перебила его Алия. Ханса удивленно заткнулся и повернул голову; женщина была права, в тени развалин действительно стоял кто-то, но нападать он не спешил, кто бы это ни был, и Хансе немедленно пришло в голову:

-- Сафир?

-- Это вряд ли она, -- прошипела Алия, поднимая копье в угрожающей стойке. -- В любом случае, белоглазый сказал, что она одержимая.

-- И ты думаешь, Сафир так быстро сошла с ума? -- возмутился Ханса. -- Стоило ей оказаться в одиночестве в разрушенном городе? Она смелая вообще-то!..

Тут человек, стоявший в тени, сделал шаг. Света было немного: лишь мутное серое небо над головами да багровые отсветы из сердца цитадели, от которых так неспокойно становилось на душе.

Но этого света было достаточно, чтобы Ханса различил знакомые черты лица.