-- И хорошо укреплены ваши города?

-- Лучше, чем ты думаешь, -- она оскалила зубки.

-- А ты в своем доме единственная с Даром?

Фатима опустила голову.

-- Да, -- потом призналась она. -- Я главная надежда клана... была.

Ханса задумался. Заглядывать по ту сторону Талла оказалось так странно и чудно; никогда в жизни он не интересовался такими вещами, а тут вдруг ему пришло в голову, что там живут такие же люди, только...

Только их рассудок во власти темного бога.

-- Одаренные среди племен появились уже очень давно, -- заметил он. -- Некоторые утверждают, что целых две почти тысячи лет назад. А у вас они по-настоящему появляются только теперь. Не думаешь, что это значит, что темный бог слабее шести?

-- Нет, -- возразила Фатима и замолчала, надувшись. Лицо у нее при этом стало совсем детским каким-то, и Ханса смутился.

Он хотел было что-то сказать, когда резко вскинулся на своем месте Острон. Это зачем-то привлекло внимание Хансы, но Острон остался сидеть, глядя куда-то в сторону. Ханса поежился, догадавшись, что темный бог опять разговаривал с ним.

-- Асвад всегда с нами, -- сказала Фатима. -- Он лично направляет нас и вместе с нами сражается против варваров. А где ваши шесть богов? На самом деле я думаю, Асвад -- единственный настоящий бог, а ваших богов и не было никогда.

***

Город был объят огнем. Горело все, что только могло гореть; люди в порванных бурнусах, в кольчугах еще бегали по улицам, но все это уж была бестолковая суета, которая тоже должна была скоро закончиться. Небольшие отряды сражались с безумцами в серых лохмотьях, но то и дело в их собственных рядах неожиданно ятаган или скимитар обращался против своих же.

Город уже по сути пал. Объяты огнем были дома. Багровое зарево отражалось в круглой крыше Эль Кафа, над которой было серое дымное небо; маленький отряд стражей сумел подняться по лестнице, отбиваясь от безумцев, и один из них бросился в Эль Каф: даже в такое отчаянное время люди надеялись на того, кто руководил ими все это время, и полагали, что он найдет путь к спасению.

Он незримым, неосязаемым духом следил за растрепанным человеком в некогда алом халате, и чувство собственной беспомощности, как это бывает во снах, терзало его. Знакомые коридоры Эль Кафа, темные, промелькнули в мареве небытия. Страж Ангура ворвался в главный зал, где все еще стоял стол с картой города, и крикнул:

-- Командир! В городе повсюду одержимые, что нам делать, командир?

Человек, стоявший к нему спиной, не обернулся, так и остался стоять, будто проблемы целого мира ничего не значили для него.