— …Любопытная точка зрения, — пробормотал Кандиано. — На это и возразить нечего. Что же, меня не слишком беспокоит отсутствие этого пресловутого меча, меня беспокоит то, что наше общество негармонично. К сожалению, — как вы правильно предположили, господин Моро, — Наследник не одобряет этих идей.

Дандоло только переводил взгляд с одного на другого в некоторой озадаченности; порою ему начинало даже казаться, что люди перед ним говорят на каком-то ином языке. Но они-то друг друга великолепно понимали.

— Потому мне и нужен Камбьянико, — добавил Кандиано. — Но мне нужны и другие. Кто-то вроде вас. Желаете ли вы присоединиться ко мне, господин Моро?

— Почему нет, — спокойно ответил тот. Дандоло раскрыл было рот, потом задумался и закрыл его.

— Учтите, — это все может оказаться даже более серьезным, чем вы предполагали, — предупредил Кандиано. Виченте на это лишь пожал плечами; тогда Кандиано обернулся к Теодато.

— Вы так и не высказали своего мнения, господин Дандоло.

Теодато помедлил, взглянул сначала на своего кузена, потом вновь посмотрел в темные глаза Кандиано. Наконец он негромко весело сказал:

— Действительно, почему бы и нет. Кажется, это будет интересно.

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, каковы могут быть последствия этого решения, — несколько сухо заметил тот.

— Плохой бы из меня был вычислитель, если бы я не мог просчитать этого, господин Кандиано.

Кандиано нахмурился, однако молча кивнул; негромко распрощавшись с братьями, он покинул их ложу, следом за ним шагнул за дверь и закованный.

Тогда только Теодато, все еще посмеиваясь про себя, посмотрел на Виченте и даже изумился, потому что впервые на этом каменном, бесстрастном лице было что-то донельзя похожее на удивление.

— Я думал, ты откажешься, — потом произнес тот. Теодато фыркнул и беспечно отозвался:

— Ты же для чего-то согласился.

— У меня были свои причины.

— А ты думаешь, у меня не было их?..

* * *

«Я видел будущее.

Многие вещи по-прежнему сокрыты от меня и ускользают от восприятия, но человеку просто невозможно окинуть взглядом целую вселенную. Будущее не похоже на прямую линию, не похоже на дорогу. Будущее еще не наступило и не обрело полновесной истинности; оно зависит от миллионов, миллиардов решений людей, которые живут теперь и которые только еще будут жить. Предопределены ли эти решения, мне не известно. Предопределено ли будущее?

Я не единожды вглядывался в него. Понять это до конца — означает действительно сойти с ума. Не сойти с ума — «выйти из ума», если так можно сказать. Мы, люди, прикованы к нашей реальности и не можем взглянуть на мир за пределами собственного восприятия, потому и не можем наверняка знать об определенности грядущего. И это хорошо.