Не последней причиной этого, — он знал, — был невозмутимый руосец, сидевший по правую руку от него самого.

Возвращение Леарзы многие из них приняли за дурной знак. Судя по лицу Тегаллиано, тот совершенно не доверял новому союзнику; с подозрением отнесся к нему и Гальбао, которого беспокоила судьба пропавшего без вести Дандоло (Фальер знал: хотя теперь и ясно было, что Дандоло — предатель, все-таки это был очень талантливый вычислитель, утрата которого дурно скажется на работе гильдии). Традонико выглядел рассеянным, даже будто принимался неслышно бормотать себе под нос, и тоже иногда косился на руосца. Только Зено, кажется, полностью доверился решению Фальера и не обращал будто бы на Леарзу особенного внимания.

Впервые за тысячелетия они держали военный совет.

О войне объявлено было несколько дней тому назад, прилюдно; планета буквально кишела. Аристократы записывались под начало Зено, готовились космонавты, — но никто толком не понимал, к чему именно, что же ждет их, как может происходить война с народом, который находится за миллионы световых лет отсюда. Объяснить им было бы невозможно. Первоначальный план Фальера оказался расстроен: он хотел схватить инопланетян живыми и показать их, как опасных гадюк в зверинце, чтобы у людей возник хотя бы примерный облик настоящего врага. Теперь все бесполезно, и необходимо как можно быстрее что-то предпринять…

Под его глазами залегли глубокие тени.

На этом совете вообще у многих были усталые, встревоженные лица; казалось, еще на несколько лет за неделю постарел Реньеро Зено, у Традонико в движениях проявилась какая-то болезненная лихорадочность, левое веко Тегаллиано дергалось, заставляя его время от времени растирать бровь. Один лишь Леарза оставался совершенно спокойным. Прищур его глаз не нравился Фальеру, хотя тот и не знал, почему…Все не нравилось в нем Фальеру; еще два с небольшим месяца назад, когда руосец только прибыл на Анвин, он выглядел еще глупым мальчишкой, не знающим ответа на самые главные вопросы в своей жизни. Теперь о руосце можно было сказать что угодно, но мальчишкой называть его уже было нельзя. С первого взгляда, всему виною была золотистая бородка, делавшая его старше, а может быть, и появившаяся на лбу еле заметная морщина. В самом деле у руосца был теперь слишком опасный взгляд.

Люди сидели молча и ждали, что он скажет им. И он понимал, что обязан говорить, потому что они во всем на него полагаются, привыкнув, что он всегда бывает прав.

— Нам необходимо выждать, — сказал он. — Теперь у нас есть время. Нужно подготовиться как следует. Тегаллиано, продолжайте тренировки с разрушителями. Традонико, очень многое зависит от гильдии космонавтов, вы все должны это отлично понимать. В любом случае, ожидание пойдет нам на пользу; выжидая, мы ничего не теряем. С каждым днем наша воля влияет на врага, подтачивает его исподтишка, и чем дольше это будет длиться, тем более хрупкими окажутся ноги колосса под названием Кеттерле. Время на нашей стороне.