– А вы можете её прославить? – наивно спросила я.

– А то ж! – усмехнулся Тайрен. – Недавно с южной границы вести приходили. Перехватили посланца южан, который добытые сведения через границу перевозил, и там среди прочего знаешь, что было? Последние стихи нашего Лоуна! Его и в Южной империи ценят.

– Постойте… Так вы, выходит, профессиональный поэт?

– Ну, что вы, – Чжуэ Лоун скромно опустил глаза. – Я не зарабатываю своими стихами на жизнь. Какой же я профессиональный?

– Придёт день, и ты станешь придворным поэтом, – Тайрен хлопнул его по плечу.

– Но тогда какое же это честное состязание?

– А?

– Вчера, – объяснила я. – Признанный поэт, а все остальные – любители. Разве это честно?

– А что ж теперь, Лоуну и в поэтических состязаниях участия не принимать, раз он поэт?

– Можно, но только с другими поэтами. Ну, или можно с любителями, но пусть тогда его стихи идут вне конкурса. А так это всё равно, что поставить новобранцев против мастера боевых искусств. Сразу ясно, за кем победа. В чём же тогда интерес?

– Слышал? – Тайрен подтолкнул приятеля локтем в бок. – Отдавай мой приз.

– Никогда! – Лоун вцепился в пояс. – Он получен из рук прекрасной дамы.

– Ах, так!..

Тайрен тоже вцепился в пресловутый пояс и рывком выдернул поэта из седла. И сам свалился следом. Я ойкнула, но судя по тому, как они со смешками продолжили возиться на земле, ни один из них не пострадал. Остальные всадники остановились и сгрудились около нас, подбадривая оседлавшего противника принца возгласами и улюлюканьем.

– Ваше высочество, имейте совесть! – воззвала я. – Рыбка задом не плывёт! Раз сами не догадались поставить ограничения, то уже всё, приз его. В следующий раз будете думать.

– Вот! – сказал снизу Лоун. – Слышали, ваше высочество?

– Ладно, ладно, – Тайрен поднялся и протянул ему руку. – У меня добрая наложница, пользуйся, что я не могу ей отказать.

– О благородный кипарис, крепость и блеск твоих достоинств затмевает нефрит!..

Я невольно хихикнула:

– Кипарис?