– А тебе наставник Фон о нём не рассказывал? – Тайрен снова сел в седло.

– Рассказывал. Что кипарис – символ вечности и скорби, и поэтому его сажают при храмах и на кладбищах.

– Да, но не только. Кипарис ещё символизирует стойкость, выносливость и юность. Его часто сравнивают с благородным человеком. Так что для меня это достаточно лестное прозвище.

– А с каким деревом сравнивают дам?

– Дам чаще сравнивают с цветами. Но вас, – Чжуэ Лоун смерил меня взглядом, – я бы назвал сосной. Сосна – это тоже стойкость, мужество, постоянство и жизненная сила. А ещё – верность и супружеское счастье.

И высота – особенно у корабельных, мысленно добавила я.

– Сосна – Соньши… А что, это мне нравится больше, чем Тальо, – заявил Тайрен. Я улыбнулась, не подозревая, что в очередной раз сменила имя.

– Ладно, тронулись, – Тайрен подтолкнул своего коня пятками. Я последовала его примеру – и надо ж было так случиться, что чуть ли не из-под копыт моей кобылы вдруг стремительно вспорхнула какая-то птица, уйдя вертикально вверх. Здесь действительно было много дичи. Но что это была за птица, я не разглядела, потому что моя спокойная послушная кобылка вдруг с пронзительным ржанием вскинулась на дыбы.

Каким чудом я не полетела кувырком через круп, до сих пор удивляюсь. Руки без участия разума мёртвой хваткой вцепились в переднюю луку седла, нос едва не впечатался в лошадиный затылок, а эта кобылья дочь, опустившись на четыре ноги, поддала задом, едва не выкинув меня уже вперёд, и со всех копыт помчалась куда глаза глядят. В ушах засвистело, по лицу хлестала грива, поводья, которые я выпустила, ухватившись за седло, болтались где-то на шее, сползая вперёд, и я успела испугаться, что лошадь наступит на них, запутается и упадёт вместе со мной. К счастью, эта безумная скачка не продлилась долго. Тайрен поравнялся со мной всего через пару минут, немного обогнал, наклонился вбок и схватил болтающийся повод. И эта мерзавка немедленно сбавила ход и остановилась, словно и не случилось ничего, и она всегда была всё той же тихой и послушной лошадью.

– Как ты? – спросил Тайрен. Я со всхлипом втянула в себя воздух, а он обхватил меня за талию, легко вынул из седла, словно я ничего не весила, и усадил впереди себя, бережно прижимая к груди.

– Ну всё, всё… Всё уже закончилось.

Меня всё ещё колотило, но испуг уже отступал. Затопали ещё копыта, захрустела сухая трава, и к нам подскакал Кей.

– Всё в порядке? Ну, повезло.

– Да, повезло, – согласился Тайрен. – Хорошо, что она не упала.

Его конь под нами переступил с ноги на ногу и фыркнул, тряся головой.